Дудочка крысолова - Елена Михалкова (2010)

Да, людям нужны чудеса – в этом он неоднократно убеждался за годы странствий от города к деревне, от деревни к крепости. Порой он чувствовал родство с бродячими комедиантами, за тем исключением, что они спасали людей от скуки, а он – от смерти. «Еще неизвестно, что хуже», – мрачно пошутил он сам с собой.

От смерти, не меньше. Он вспомнил, как четыре лета назад на Вестфалию накатила лавина крыс. Никто не мог объяснить, откуда они взялись, и даже самые здравомыслящие люди стали подозревать козни дьявола. Крысы возникали отовсюду. Лес рождал крыс, поле рождало крыс, река рождала крыс – из воды они выбирались, блестя мокрыми шкурками, и, не обсохнув, бросались к деревням… Не исключено, что, подожди люди еще немного в бездействии, и крыс стало бы рождать небо.

Но до того, чтобы эти твари падали сверху, не дошло. Хватило и имеющихся.

Они съели все. Шурша, пища, возникая из всех щелей и, казалось, даже проходя сквозь стены, крысы оказывались в сараях и подвалах, на кухнях и в погребах, прятались в печах и до обморока доводили кормилиц, высовывая узкие хищные морды из люлек. Они объедали бока домашнему скоту, и не перечесть, сколько коров пало от их зубов. Говорили, что в тот год крысы поели многих младенцев, и он знал, что так оно и было. Что уж говорить о запасах! Он сам видел, как крысы, сбежавшиеся с разных сторон, подпрыгивали и вцеплялись в окорок, подвешенный на уровне головы взрослого мужчины. Сперва черная копошащаяся масса покрыла окорок так, что не видно было ни куска мяса, а затем на нее стали прыгать новые крысы, хватаясь за сородичей. Визжа, держась зубами за хвосты забравшихся первыми, свисая, как живые веревки, они взбирались друг по другу, кусая без разбора все, что попадалось под их мощные челюсти.

Он тогда стоял в стороне и смотрел, как они валятся вниз, увлекаемые на землю своими же собратьями. Когда свалились все, от окорока осталась только кость.

А чуть раньше на поля напали черви и жуки, пожиравшие все, растущее из земли, не хуже крыс. Люди решили, что одно проклятие следует за другим, и лишь немногие, как он, знали истинную причину происходящего. И так же, как он, молчали.

Крысы были умны и голодны, их собралось столько, что насытиться прожорливым тварям оказалось невозможно. И тогда они начали охотиться на птиц. Если бы он не видел этого собственными глазами, то не поверил бы: к вороне, севшей на пашню, подбиралось несколько крыс, и они прыгали на нее с разных сторон. Словно передразнивая кошачьи повадки, они прижимались к земле, подползали ближе, а затем пружинисто подскакивали вверх, отталкиваясь всеми четырьмя лапами. Взлетающая птица, столкнувшись с крысой, падала на пашню, и там участь ее была решена.

Правда, лишь одна охота крыс из тех, что он наблюдал – а их было не меньше десяти, – закончилась успехом, но и одна из десяти – это много. Птицы боялись опускаться вниз и улетали прочь, подальше от новых врагов.

Поэтому голод наступил очень скоро. Люди ели кору, уходили в лес, чтобы раздобыть пропитание, но птичьи гнезда были найдены крысами куда раньше и разорены, а одними ягодами насытиться невозможно. Он сам появился в Вестфалии тогда, когда жители начали есть кошек – тех, что остались целыми после набегов крыс, и хорошо помнил, какими измученными и тощими были крестьяне, вышедшие встречать его.

Он сделал все как надо. Провел обряд, побеседовал с Крысиным Королем… А затем сообщил жителям, что ему нужен окорок. Да-да, хороший копченый окорок. Большой. Нет, он не знает, где они добудут его. Зато он точно знает, что с ними случится, если они не смогут его добыть. Крысиный Король сказал ему, что готов уйти, если от него откупятся, и он считает, что цена не слишком высока для того, чтобы бросать насиженное место.