Дудочка крысолова - Елена Михалкова (2010)

– Про положительные стороны профессии бармена расскажешь в другой раз. Что еще знаешь о ней? Где живет, на чем ездит, где работает? Ты же человек наблюдательный, должен был запомнить что-нибудь… – польстил ему Илюшин.

Тот напрягся, наморщил лоб, стараясь соответствовать характеристике наблюдательного человека, но после минуты размышлений огорченно покачал головой:

– Не, извините. Вроде бы Вика говорила, что она не пьет, потому что машину водит, но какую – я не в курсе. А про работу она и подавно не упоминала.

– Не упоминала, значит… Тогда о чем вы с ней разговаривали?

Следующие десять минут, вытащив бармена из-за стойки и усевшись с ним за дальний столик, Макар расспрашивал его, заставляя вспомнить все, что говорила девушка по имени Вика. Саша с молчаливым восхищением наблюдал, как Илюшин, по выражению Альки Рокуновой, вынимает душу из парня по имени Никита. При этом он увлек бармена игрой «вспомнить все», и тот сам азартно пытался воспроизвести свою болтовню с девушкой, с артистизмом копируя ее интонацию и хрипловатый голос.

Вскоре они знали, какими духами она пользуется, почему предпочитает танцевальные туфли на мягкой гнущейся подошве, услышали рассказ о том, как в детстве на нее напала собака, и еще небольшую гору подробностей такой же ценности. Саша был уверен, что, столкнись он случайно с этой девицей – и сразу же узнает ее, так талантливо изображал ее Никита.

Но, несмотря на все старания бармена, они не выяснили ничего, что хотя бы на шаг приблизило их к девушке, с которой уехала Рокунова. По предложению Илюшина бармен поговорил с охранником и официанткой, наконец-то появившейся в зале, но те понятия не имели, о ком идет речь.

– Ладно, ты и так сделал для нас очень много, – заключил Макар, когда стало ясно, что дальнейшие расспросы ничего не прибавляют к сведениям о Вике. – Спасибо, Никит.

– Завсегда пожалуйста, в любой вечер готов помочь, – пообещал на прощанье повеселевший бармен. – Ну, когда я работаю, само собой.

Он сунул в карман визитку с телефонами Макара и Крупенникова и скрылся за дверью. Илюшин заказал кофе и сидел, задумчиво помешивая сахар в чашке, положив перед собой фотографию Альки Рокуновой.

– Что дальше делаем? – спросил Крупенников, одним глотком осушив свой наперсток кофе.

Если бы Илюшин ответил, что сейчас они пойдут и будут рыться в ближайшей помойке, Саша, не рассуждая, рванул бы туда и первым закопался в мусор, настолько выросло его доверие к Макару после того, как Крупенников дважды убедился в правоте сыщика.

Но Макар только молча покачал головой. Вид у него был озадаченный.

– Макар Андреевич… – начал Саша, но Илюшин сделал ему знак замолчать, и Крупенников подчинился.

Еще раз позвенев ложкой о фарфор, Илюшин раздосадованно прищелкнул пальцами:

– Черт возьми, не ловится!

– Что не ловится? – осторожно спросил Крупенников.

– Что-то не ловится. Я пока еще сам не понял, что именно. Но оно должно пойматься, потому что без него мы дальше идти не можем.

Дав это исчерпывающее, по-видимому, объяснение, Илюшин снова замолчал и ушел в себя, а Саша, повернув голову, стал смотреть на телевизионный экран, висевший на стене. Телевизор работал в баре постоянно, и в эту секунду диктор, добавив сдержанно-трагических интонаций в голос, рассказывал об очередных преступлениях, совершенных в Москве за прошедшие сутки.

– «Криминальная хроника», – прокомментировал Крупенников. – Макар Андреевич, может, мы эту Вику по духам найдем? Вдруг марка, которой она пользуется, такая редкая, что мы сможем разыскать продавцов и они выведут нас на своих клиентов?

– Нет. Об этом я уже думал. Увы, блондинка по имени Вика пользуется заурядной, широко разрекламированной «Шанелью», которой в любой парфюмерной лавке пруд пруди.

Крупенников вздохнул: он возлагал на эту версию большие надежды. «Шанель»… М-да. Ну ладно, пусть не духи.