Бегущий человек - Стивен Кинг (2012)

Зеваки начали подтягиваться вновь, несмотря на нависшую над аэропортом тень Армагеддона. С широко открытыми, влажными, возбужденными глазками. Появились переносные прожектора и выхватили из темноты маленький пневмокар, с беспощадной яркостью освещая зияющий провал на месте лобового стекла.

Ричардс постарался представить себе маленькую комнатку, где они держали ее, пытаясь выбить правду, и не смог. Прессу, разумеется, и близко не подпустили. Следователи Маккоуна старались внушить ей страх и, несомненно, в этом преуспели. Но как далеко они могли зайти, имея дело с женщиной не из гетто, где все люди на одно лицо? Наркотики правды? Они существовали, Ричардс это знал, и Маккоун уже наверняка затребовал их. Снадобья, после введения которых любой рассказывал историю всей своей жизни, начиная с пеленок. Которые заставляли священника забыть о тайне исповеди.

Физическое воздействие? Модифицированные электрошоковые дубинки, которые помогли усмирить волнения в Сиэтле в 2005 году? Или хватит града вопросов?

Рассуждения в пользу бедных, толку от них никакого, но он не мог выкинуть эти мысли из головы. Из-за терминалов донеслось мощное урчание прогреваемых двигателей «Локхида». Этот самолет не спутаешь ни с каким другим. Звук то нарастал, то чуть затихал. А когда оборвался, Ричардс понял, что началась заправка топливом. Двадцать минут, если они поторопятся. Ричардс не думал, что им есть резон торопиться.

Так, так, так. Вот и мы. Все карты вскрыты, кроме одной.

Маккоун? Маккоун, ты еще не знаешь, что это за карта? Еще не расколол женщину?

В лучах прожектора на землю ложились длинные тени. Все ждали.

…Минус 032, отсчет идет…

Ричардс осознал, что хотя бы одно привычное клише не соответствует действительности. Время не стояло на месте. А, наверное, было бы лучше, если б стояло. Тогда оставалась бы надежда на благополучный исход.

Еще дважды громоподобный голос уличал Ричардса во лжи. Он ответил, что для проверки проще всего изрешетить его пулями. Пять минут спустя новый, не менее громкий голос сообщил ему, что дроссельные заслонки «локхида» замерзли и начата подготовка к заправке другого самолета. Ричардса такой вариант вполне устроил. При условии, что они уложатся к означенному сроку.

Минуты ползли. Их осталось двадцать шесть, двадцать пять, двадцать две, двадцать (ее еще не сломали, Господи, может), восемнадцать, пятнадцать (вновь загудели двигатели: наземные службы продолжали предполетную подготовку), десять, восемь.

— РИЧАРДС.

— СЛУШАЮ.

— НАМ НЕОБХОДИМО ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ. ДРОССЕЛЬНЫЕ ЗАСЛОНКИ ЗАМЕРЗЛИ НАМЕРТВО. МЫ СОБИРАЕМСЯ ПРОЛИТЬ ВЕРТУШКИ ЖИДКИМ ВОДОРОДОМ, НО ДЛЯ ЭТОГО ПРОСТО НУЖНО ВРЕМЯ.

— ОНО У ВАС ЕСТЬ. ЦЕЛЫХ СЕМЬ МИНУТ. ЗАТЕМ Я ПРОСЛЕДУЮ К САМОЛЕТУ. ПРАВИТЬ БУДУ ОДНОЙ РУКОЙ, ДРУГАЯ ОСТАНЕТСЯ НА КОЛЬЦЕ ВЗРЫВАТЕЛЯ. НА ЛЕТНОЕ ПОЛЕ Я ВЪЕДУ ПО СЛУЖЕБНОМУ ПАНДУСУ. ВСЕ ВОРОТА ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОТКРЫТЫ, И ПОМНИТЕ, С КАЖДЫМ ЯРДОМ Я БУДУ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К ПОДЗЕМНЫМ ХРАНИЛИЩАМ ТОПЛИВА.

— ТЫ, ПОХОЖЕ, НЕ ПОНИМАЕШЬ…

— ГОВОРИТЬ БОЛЬШЕ НЕ О ЧЕМ. ШЕСТЬ МИНУТ.

Секундная стрелка методично очерчивала круг за кругом. Осталось три минуты, две, одна. Они наверняка навалились на нее в комнате, которую он не мог себе представить. Он попытался вызвать из памяти образ Амелии. Не сумел. Ее лицо уже смешалось с другими лицами. Стейси, Бредли, Элтона и Вирджинии Парракис, мальчика с собакой. Он лишь помнил, что она нежная и миловидная, да только красота ее стандартная, как у тысяч женщин, достигнутая заботами «Макс Фактор», «Ревлона» и хирургов, пластическими операциями убирающих все лишнее и добавляющих недостающее. Нежная. Нежная внешне. Но, видать, со стальным стержнем внутри. Откуда взялся стальной стержень в женщине, у которой вроде бы все в полном порядке? Выдержит ли он? Может, как раз сейчас он и ломается?