Ловец - Надежда Мамаева (2018)

Тэд, цепляясь за кровать, встал. Сначала на четвереньки, потом, уперев ладони в колени — разогнулся. Он не стал вынимать лезвия — слишком велика была вероятность того, что просто упадет, когда кровь хлынет из раны потоком.

До стены, к которой оказался прикован Руферт, было всего пять шагов. Пять шагов, как пять миль по дороге из битого стекла, когда из обуви — лишь босая кожа ног. Тэд прошел свой личный путь боли и уперся рукой в стену. В паре футов от его пальцев языки огня плясали свой безумный танец.

— Умирать, так вместе? — выдохнул в бледное до синевы лицо Руферта ловец.

Шулер, в полной мере осознавший, что вот эта минута — возможно, последняя в его жизни, забился еще отчаянней. Катале было уже наплевать на то, что путы способны перерезать его горло, отсечь руки, располовинить. Он рванул в безумном порыве, в одном лишь желании — жить.

— Не хочешь подыхать? — понимающе спросил Тэд и добавил: — И я не хочу… А придется. Хотя у тебя еще есть шанс… Говорят, что правда и только правда способна разорвать этот аркан.

Он блефовал, но лгал, как дышал, настолько правдиво, что и сам в этот момент почти верил в свои слова. Тэду было плевать, что сказанное — обман, что снять аркан может только лишь тот, кто его создал. Или путы опадут сами, со смертью их хозяина. Главное, что Руферту об этом было невдомек.

Катала сглотнул, но в его рту все равно остался вкус злости и отчаяния. Проиграл. Просчитался в этой короткой схватке.

Руферт был из тех, кто привык рисковать, но не сумасбродно, а расчетливо. Поэтому-то, как бы он сейчас ни желал убить этого наглого блондина, который (и это было уже очевидно), никакой не праздный повеса, а минимум — наемный убийца, пришедший за его испугом, а может — и вовсе за жизнью, согласно кивнул.

Его губы сжались, по лицу катился пот вперемешку с кровью — одно из лезвий аркана пришлось на лоб.

— Все, все с-с-скажу, — хрипя, подтвердил он. — Только дураки умирают в благородном молчании. Я предпочитаю жизнь.

— А как же благородство аристократа? — Тэд сцепил зубы от боли, но его язвительную натуру это не удержало.

— Благородство… да самый благородный в этой комнате — прожженный ковер. Он один молчит, как заправский аристократ, и все терпит, — не остался в долгу катала. — Так ты подставился лишь за тем, чтобы побеседовать о благородстве? Тогда могу сказать одно: ты знаешь толк в светской беседе.

— Томас Элгрис, помнишь такого? — зло оборвал его Тэд.

Руферт выдохнул, словно из всех вопросов ему задали самый неожиданный и легкий.

— Помню-помню… Я ему знатно проигрался три года назад. Думал все, в долговую яму сесть придется. А старик возьми, да окочурься.

— А не ты ли помог ему отправиться на тот свет? — ловец впился в лицо шулера взглядом, подмечая и упрямо поджатую нижнюю губу, и расширившийся от боли зрачок, и тяжелое сиплое дыхание.

Руферт сглотнул ком в горле и через силу произнес:

— Нет, не я. Да, были мысли такие, не скрою, но не успел.

Зато огнь — прожорливая тварь, поспевал везде и всюду. Он уже закусил меблировкой и полукругом выплясывал около стены, где так по-светски беседовали двое бывших игроков.

Тэд выматерился. Зло, отчаянно.

Зря. Все зря. Этот стервец не врал. Не было ни капли лжи, ни привкуса вранья в его словах. Ловец это чувствовал. Щелчок пальцами, и путы аркана опали.

— Беги, спасайся, — не глядя, бросил Тэд.

Почему-то он был уверен, что сейчас катала не нападет, не будет добивать, и оказался прав.

Руферт отпрянул от стены, а потом удостоил раненного задумчивым взглядом.

— Это все, что ты хотел узнать? — неверяще спросил он, стоя рядом с границей ревущего пламени. — Только про то, не я ли порешил стрика Элгриса?

— Да, только это, — процедил Тэд, а катала… расхохотался.