Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева (2019)

От кинжала пошел черный дым, и я запоздало сообразила, что темный владыка только что проклял кровь своего недруга — Аврингроса Пятого.

Но в этот миг щит, который удерживал Деймон, лопнул. Нас отбросило волной далеко назад, прокатив по мостовой.

Властелин поднялся. Взял артефакт Первородного Мрака и вытянул перед собой. В дыру прорыва ударил мощный столб Мрака. Тьма, подчиненная силе и воле владыки, против тьмы первородной, дикой и безумной.

Они сошлись, ударили друг в друга. Послушная воле хранителя Врат бездны тьма крушила, рассекала, сметала, ломала. Вдавливая тварей своим напором обратно, она стягивала края.

На мгновение мне показалось, что победа близка. Мы в это почти поверили.

Но твари, хлебнувшие хмельного кровавого вина, обезумели. Они не боялись смерти, они ее жаждали. Но не своей, а своих жертв. И не смерти, а того, что не успеют убить еще, не успеют насытиться вдоволь.

Я то и дело уворачивалась от хвостов, зубов, когтей мелких гадов, кишащих под ногами, и боковым зрением заметила, как на нас несется на бешеной скорости веер шипов. Пригнулась, закрывая собой мелкую. А вот владыка уклониться не мог. Спину темного властелина прошила здоровенная игла: взбесившаяся льерна, с которой не сумели совладать боевые маги, подняла свое червеобразное тело над землей на высоту в десяток метров и выстрелила ядовитыми шипами сразу во все стороны.

Артефакт — ключ, что должен был запечатать прорыв, — выпал из руки властелина.

Не только владыка не увернулся от летящих игл. Боли почти не было. Лишь ощущение собственной крови, которая клокотала в горле.

Все случилось, как и хотела Эйта. Я умирала на глазах его темнейшества. Вот только вряд ли Харт успеет сойти с ума за столь короткий срок. Надеюсь, что и Дей тоже не порадует белку…

Это была последняя связная мысль перед тем, как я упала на грязный от крови и слизи лед мостовой.

Мутнеющим взором я увидела, как начавший было уменьшаться прорыв вновь стал стремительно разрастаться.

Дей, взявший из руки владыки артефакт, заметил меня. Наши взгляды встретились. Я закрыла глаза. Умирать мне было не впервой, но только сейчас я поняла, что значит жить. Что значит любить.

Я проваливалась в какой-то черный колодец. Будто моя душа не определилась, в какую преисподнюю ей отправиться — этого мира или того, где двадцать с лишним лет назад родилась девочка Ада…

Я все падала, а воздух вокруг густел, превращаясь в вязкие чернильные волны. А внутри, еще глубже, показались отблески пламени.

Я уже не падала, я плыла. Но это была тьма. Не вода, поскольку в ней можно было дышать, не трясина, хотя затягивала так же. Она давила, вытягивая из меня воспоминания, чувства…

— Кэр! Кэролайн!

Кто-то звал меня там, наверху, а я погружалась все глубже.

Я перекувыркнулась во тьме и вдруг почувствовала под ногами твердь. Словно какое-то темное божество подставило ладонь, и я обрела опору.

Всмотрелась во мрак. Вязкий, обступающий со всех сторон, он давил. За спиной раздалось хлопанье крыльев. Я резко обернулась и увидела ястреба. Отчего-то и мига не сомневалась — это Дей.

Птица была огромной. Выше меня. Когда она приземлилась рядом, меня едва не отбросило волной.

— Ты меня слышишь? — недоверчиво спросила я.

Ястреб склонил голову набок.

А я испугалась. Испугалась, что не успею сказать чего-то важного, прежде чем моя душа окончательно растворится во тьме, и заговорила:

— Ты упрямец. Честолюбивый упрямец, которого я люблю. Люблю больше всех на свете. Ты мой единственный темный…

Ястреб заклекотал.

Я приблизилась и обняла птицу за шею, прижалась. И почувствовала, как под ладонями перья начинают истаивать.

— А еще я твой жутко ревнивый темный. Очень. И знаешь, я недавно понял, что моей любимой придется смириться, что ей привалило такое сомнительное счастье в моем лице.

— Дей, я умерла…