Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева (2019)

Я почувствовала, как в виски начали ввинчивать раскаленные шурупы. Медленно, все усиливая нажим. Амулет на груди нагрелся, предупреждая, что в мою голову пытаются проникнуть, мало заботясь о том, останусь ли я после этого в своем уме.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не закричать. И тут внезапно все прекратилось. А его темнейшество досадливо протянул:

— Терпение — это искусство скрывать боль. Лэрисса, скажите, насколько вы терпеливы?

Не вопрос, а прямо-таки толстый намек.

— Я могу лишь ответить, насколько я упряма. Ведь терпение и упрямство — это два сына одной матери.

— Значит, будете сопротивляться до последнего?

Конечно, владыка понял, что я лишь прикрывалась набожностью, чтобы скрыть правду. Увы, совет Деймона был хорош, но только не против его темнейшества, которому позволено на своих землях даже больше, чем все. И если владыка захотел узнать правду, то добьется ее.

Наверняка шпионы доложили ему уже все, что могли. Вот только, судя по всему, о сделке Деймона со смертью и белочкой они не знали. Иначе бы сейчас мне не пытались вскипятить мозг.

— В природе каждого человека заложено желание сопротивляться до последнего, когда дело касается того, чтобы жить… — Я попыталась ответить уклончиво, в тот момент еще не понимая, насколько крупно попала.

— Жаль, так было бы проще…

— Простите?

— Лэрисса, вы не так глупы, как хотите казаться. Это видно по вашим глазам, по манере держаться. В вас нет страха, что застилает многим моим подданным глаза, безрассудства и максимализма, присущих юности, фанатичной веры, как у вашего покойного отца… Говоря иносказательно, вы не сладкая конфетка, какой выглядите благодаря вашей карамельной внешности, скорее вы крепкий кофе, чей вкус способен здорово удивить.

«Но только не меня», — читалось во взгляде владыки.

Вот только интерес правителя был далек от мужского. Для этого у него был слишком холодный взгляд. И его дальнейшие слова это подтвердили:

— Но сколько бы ни был тверд ваш ум и крепка броня самообладания, если их не разбить кинжалом, то вполне возможно, что едкий яд проделает в защите дыру. Кажется, с последним вам в монастыре пришлось свести знакомство? Отравителя ведь не нашли? Но я рад, что его рука дрогнула и доза для вас оказалась не смертельной…

Опять намек. Я сглотнула, и это не укрылось от внимания монарха.

— Вы не побледнели, у вас не затряслись руки. Признаться, я ожидал более бурной реакции, чем ваши чуть поджатые губы. Значит, вы уже в курсе того, что вас хотят убить.

Я поняла, что юлить бесполезно, и призналась:

— Да.

— И, полагаю, вы хотите жить долго, счастливо и свободно.

— Вы проницательны. — Я чуть склонила голову.

— Что ж, если бы вы не сопротивлялись, мне бы не было нужды договариваться с вами. Но раз вы настолько терпеливы… — Он помолчал, давая понять, что имел в виду совершенно иное. — То я предлагаю вам сделку. Ваша жизнь в обмен на некоторые услуги.

— Простите?

Его темнейшество с поистине царским величием простил. А потом из весьма иносказательной беседы я поняла, что если соглашусь быть шпионкой владыки, то он обещает мне, что я останусь живой и после того, как мой супруг окажется владетелем земель Лавронсов. Причем останусь живой не каких-нибудь пять минут, а долгие годы.

На осторожный вопрос: «Зачем это нужно?» — я получила неожиданно откровенный ответ. Владыку не устраивало, что Райос, вольный страж, подчиняется владыке скорее номинально, чем реально.

— Сейчас в руках этого вчерашнего мальчишки слишком большая власть и слишком много земель при его независимости. Мне нужна страховка. И этой страховкой можете стать вы, Кэролайн.

Слова темнейшества о том, что при всей своей власти Деймон не может полностью обеспечить одного — полной моей безопасности, царапнули. К тому же я прекрасно помнила слова «супруга» о том, что спустя седмицу у него отпадет надобность заботиться о моей жизни.