Омерта - Лана Мейер (2020)

Вот что я думаю о мужчине, с которым свела судьба в этот вечер таким странным образом, но неважно, что я о нём думаю. И дуре понятно, что от такого, как он нужно бежать, куда глаза глядят, но я довольно поздно пришла к этому осознанию.

От роковой ошибки меня спас телефонный звонок, хотя я не сразу поняла, что Призрак не со мной разговаривает. Мужчина мгновенно поменялся в лице. И без того точеные скулы и челюсть заострились, желваки на скулах заиграли во всей ужасающей красе.

Его внешний вид стал ещё более жестким, маскулинным, убийственным. Почувствовав, как он ослабил хватку, я поправила платье и пустилась в бега. К моему удивлению, он не побежал за мной сразу, а продолжил разговаривать со своим собеседником. Его взор стал каким-то мутным, невидящим, закрытым. Можно подумать, ему позвонили из Белого Дома…

Если честно, я больше не собираюсь разбирать его личность на атомы. Я планирую убежать, и, надеюсь, что дядя не поднял на уши ещё весь Нью-Йорк, а может мое отсутствие до сих пор удалось сохранить в тайне.

Я не знаю.

Но я планирую забыть этого мужчину, после встречи с которым, я уже, наверное, не смогу быть прежней. Теперь я знаю, что такое чувствовать. Я вспомнила, каково это ощущать. Каждой клеточкой тела. Я взлетела, сломала клетку своими крыльями, может пока не по-настоящему, но морально и ментально – определенно.

Все эти мысли мечутся в моей голове в хаотичном беспорядке, пока я бегу, куда глаза глядят, не разбирая перед собой ни очертаний людей, ни света. Бегу, что есть силы, задыхаясь и кашляя, стирая босые ноги в кровь, с которых ещё на пирсе сбросила туфли. Золушка бы мной гордилась, я потеряла не только две туфельки, но и ощущение ориентации в пространстве.

Я прихожу в себя, только когда оказываюсь в одном из коридоров старого особняка, который больше напоминает музей, а не жилой дом. Все стены в нём представляют собой экспозицию из таких пылесборников, как массивные зеркала, картины обнаженных женщин эпохи «ренессанса», глиняные и хрустальные вазы. Все, абсолютно все, расплывается перед моими глазами, образуя перед взором грязные блики и эффект «калейдоскопа». От пережитого страха и стресса, я почти перестаю видеть, и, заскулив от боли и отчаяния, хватаюсь за стену, царапая её и ломая аккуратные ноготки.

Черт… мне нужно успокоиться.

Просто сесть где-нибудь на полу, отдышаться, проплакаться и прийти в себя.

Потом найти Майкла, если, конечно, с ним все в порядке, своего охранника, который и помог мне сбежать, и попасть домой. Звучит просто, но на деле почти невозможно, потому что меня элементарно не держат ноги от усталости и чрезмерного выброса адреналина.

Но на этом мои страдания не заканчиваются. И то, что они только начинаются, я прекрасно понимаю в тот момент, когда я почти падаю на пол. Меня ловят сильные руки. Грубые руки. Несколько рук! Будь они прокляты. Меня так небрежно хватают, словно я мешок с удобрением. Сказать, что я не привыкла к такому обращению – все равно, что промолчать.

Вырываюсь, издавая из глубин груди истошный рев. Хватаю с ближайшего комода огромную вазу, и в целях самозащиты, запускаю её в своего обидчика. Опять им оказывается кто-то из неизвестных личностей в масках. Да уж, эти ребята знали, где стоит осуществить идеальное похищение.

Следующая моя попытка к сопротивлению срубается на корню – один из безликих мужчин подходит мне и со всей дури бьет меня по щеке. Так, что я отлетаю на зеркало и ударяюсь о его холодную гладь, оставляя на ней внушительную трещину.

– Схватите это бунтующее отродье. Puttana, – бросает один из них пренебрежительное замечание в мою сторону. Я не вижу сколько их тут в коридоре, в глазах так мутно и блекло. Пеленой накрывает зрение, словно мой организм включает внутренние программы самосохранения и безоговорочно настаивает на том, что мне лучше всего происходящего не видеть.