Птица в клетке - Таис Сотер (2018)

Еще кэгда Кронберг привела дока ко мне, я заметила, как внимательно следит она за каждым моим движением, словом, улыбкой. Она изучала меня… а я изучала ее. Все больше и больше понимая, как опасна эта женщина.

Потому что, несмотря на симпатию ко мне, мыслями своими она больше не хотела делиться. В тот вечер, когда Сафар был с нами, я предпочла этого не заметить, просто наслаждаясь присутствием дока. Но на следующий день, когда Алана зашла меня проведать, решила прояснить волнующий вопрос.

— Вы вживили защитный чип? — прямо спросила я Кронберг.

Та неосознанно коснулась виска, потерев его.

— Несколько лет назад.

— Но подключили именно сейчас.

— Так делаю всегда, когда начинаю новую работу с эспером, — мягко объяснила доктор.

Я взглянула исподлобья.

— Разве полная честность — не залог доверия? Как я могу доверять вам, если вы прячетесь от меня?

— Доверие предполагает наличие веры, а не знания. Пока ты могла читать меня как открытую книгу, едва ли мы могли приблизиться к тому, чтобы начать доверять друг другу. Но… ведь чувства твои я обмануть не смогу?

Мы стояли у окна, глядя на густой ливень, почти полностью скрывший от нас лес. В этой части Лонги была уже середина осени, по меркам Токсаны довольно прохладная. Но здесь, внутри, было тепло и уютно. Я искоса взглянула на Алану. Та излучала уверенное спокойствие, но где-то глубоко за ним я ощущала холодный интерес.

— Вы ведь сегодня пришли не просто скрасить мне день?

Женщина кивнула.

— Нет. Я здесь не для того, чтобы развлекать тебя.

Я прислонилась лбом к прохладному стеклу, словно пытаясь раствориться в каплях дождя по ту сторону.

— Так и думала. Будете изучать?

— Да. И помогать тебе с адаптацией. Хотя ты неплохо справляешься. Я даже удивлена. Сядем?

Я мрачно проследовала за ней и плюхнулась на диван. Кронберг уселась в кресло рядом. Что ж, очевидно началось время психотерапевтических сеансов.

— Мне действительно хотелось бы лучше узнать тебя. Расскажешь?

— Что бы вы хотели услышать?

— О том времени, когда ты впервые узнала о своем даре. Как это было.

Я пожала плечами.

— Не помню… Сейчас мне кажется, что всегда о нем знала. Это ведь было так естественно — уметь чувствовать и понимать родителей без слов… Что вас так удивило?

— То, что ты помнишь своих родителей. Тебя забрали, когда тебе было… шесть?

— Да.

— Большинство переживших в этом возрасте травмирующую разлуку с родителями предпочитают вытеснять свои воспоминания о них. Твои отец и мать тоже были… несвободными?

Скрестила руки на груди.

— Вы спрашиваете, но я вижу, что вам и так известен ответ. Нет, они были свободными людьми. Довольны?

— Ты сейчас злишься?

— Вам показать?

— Нет-нет, — поспешно ответила Кронберг, вспомнив о моей способности к обратной эмпатии. — Я спрашиваю не для того, чтобы обидеть тебя. Просто детские воспоминания очень важны. Впервые имя рабыни Эрики всплывает на невольничьем рынке на одной из планет сектора Трейда, но по тем документам, что скачал Юрий в поместье Нибеля, мы знаем, что тот тоже интересовался твоей семьей. Ты знала об этом?

— Да. Он говорил. Была небольшая вероятность, что кто-то из моей семьи тоже получил дар. Но ему пришлось разочароваться. Тогда он сообщил, что у них все в порядке. Денег за меня хватило, чтобы вылезти из бедности и наладить жизнь.

Кронберг тут же ухватилась за это.

— Тебя не украли и не отобрали силой, а продали собственные родители. Наверное, ты обижена на них?

— Давно уже нет, — почти честно, — тем более не на мать.

— Расскажи о ней.