Птица в клетке - Таис Сотер (2018)

В кровати было мягко, тепло и уютно. А самое главное, безопасно. Ну, до тех пор, конечно, пока никто не пытался вытащить меня оттуда силком. Но в этот день, а также на следующее утро меня оставили в покое. Вечером принесли ужин — и унесли нетронутым. Завтрак я тоже проигнорировала, в обед вяло поковырялась ложкой в гарнире, не взглянув на суп. Есть не хотелось, как и вставать с постели. Знакомая вялость, пустота в мыслях и отсутствие сил знаменовали собой наступление депрессии. Не той, которой порой страдали благородные дамы при отсутствии настроения, а той, что заставляла думать о смерти как о весьма привлекательной перспективе. Впрочем, и желание смерти было каким-то тусклым, как будто не моим.

Такое со мной уже было. Впервые — лет в пятнадцать, когда произошел скачок моих способностей, к которому я не была готова. Тогда начало депрессии пропустили, и из болезни я выбиралась долго и мучительно. Второй раз изменение моего состояния успели заметить, и почти месяц меня безостановочно пичкали лекарствами. Помогло, но о тех днях у меня до сих пор остался провал в памяти. Да и причину срыва, если честно, я тоже не помнила.

Сейчас же… Нет, ничего особенного не произошло. Я знала, что император испытывает ко мне интерес с первой нашей встречи, с первого прикосновения. Я не была так наивна, чтобы верить, что все обойдется только поцелуями. И моя реакция на него… Что ж, физически он не был мне противен. А что рядом со своим бесчувственным господином и я промерзала до основания своей души — так это даже к лучшему. Нет отвращения и страха, да и боль было бы легче перенести. Хотя, возможно, ее бы и не было. Несмотря на всю свою нетерпеливость, господин мой был все-таки осторожен. Будто через туман, но я могла это вспомнить.

Альге был не прав, посчитав, что в тот момент я «отрубилась». И пусть разум был далеко, блуждая по закоулкам его памяти, но тело мое ответило на умелые, щедрые ласки Ядгара. Вернувшись к себе, я еще долго стояла под прохладным душем, пытаясь избавиться от странных, ранее не знакомых мне ощущений.

Ничего особенного не произошло. Не было никакой причины рыдать и биться в истерике, сетуя на жестокую судьбу. Но словно что-то в один момент переключилось во мне, и вся радость просто ушла. Все это время я обманывала себя, говоря, что мне повезло. Что я живу в чудесном и красивом месте, что люди вокруг меня были ко мне добры. И где-то впереди маячила свобода. И я убеждала себя, что это все, что мне было нужно.

Ложь, ложь. Я была одна. Ни на Лонге, ни во всей обитаемой Вселенной не было ни одного человека, которому было до меня дело. До меня, а не до моего дара или моего тела. Даже Дали, мой милый доктор. И он был со мной потому, что я, боясь неизвестности и одиночества, привязала его к себе. Не было страшнее и отвратительнее чудовища, чем я.

За окнами уже стемнело, когда меня навестила доктор Кронберг. Зашла, включив свет в комнате и заставив меня закрыть воспаленные сухие глаза. Открыла окно, впуская вечернюю свежесть. Она не любила системы очистки, считая, что горный воздух полезнее.

Алана присела на край кровати, внимательно меня разглядывая.

— Ты не переоделась со вчерашнего дня. Не расстилала кровать, не ела. И за весь день ни разу не вышла из комнаты. Замир все же задел тебя сильнее, чем мы полагали?

Она не знала о том, что произошло вчера? Или же просто хорошо скрывала? Ну, не так уж важно. Если и знала, то попыталась бы убедить, что глупо так остро реагировать.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Может, позвать Сафара?

— Не хочу. — Голос у меня был сухой и какой-то надломленный. — И дело не в Замире. Я просто устала, хочу спать.

— Судя по твоему виду, этой ночью ты не спала.

— Тогда дайте мне снотворного.

Заснуть надолго, притом как можно крепче, не видя сновидений, — неплохая альтернатива смерти.

Психиатр покачала головой.