Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

— Да не, слушай, ну анрил,[Анрил — от английского unreal: «невозможно», «нереально».] — я все-таки покачала головой, — во-первых, ты не знаешь, где искать и что искать. Инет большой, и там столько всякого мусора, что нужное не всегда можно найти. Потом, сомневаюсь, что у этих серьезных ребят свой сайт есть.

— Можно Гарика подключить, — продолжал гнуть свою линию Тим.

Вот упертый.

— Он же учится еще! — Я фыркнула и уставилась на альбиноса с осуждением. — И потом, на фига ты его-то в эту бодягу тянешь, когда тут может быть опасно? И мы толком еще ничего не знаем? — Желудок просигнализировал, что кофе ему мало, и я полезла в холодильник.

— Ладно, наверное, ты права, — за спиной раздался вздох. — Сонь, а как ты к Греции относишься?

Я от неожиданного вопроса чуть не уронила кусок любимого пармезана.

— Я к ней не отношусь, я в Питере живу, — пожала плечами, накромсала ломтиков и с удовольствием начала грызть.

Вообще испытываю к сыру нездоровую любовь, особенно к пармезану и камамберу.

— А если отдыхать? — Верден склонил голову, на его губах играла легкая улыбка.

— В смысле? — Что-то я сегодня тугодумием отличаюсь.

— Ты же согласилась поехать со мной? — терпеливо напомнил несносный альбинос.

— Когда это? — попыталась включить дурочку, но не прокатило.

— Со-о-онь, — мурлыкнул Тим. — Не начинай, а? Все ты прекрасно помнишь. Не, если хочешь до августа торчать в душном Питере… — Он пожал плечами и развел руками. — Ну честно, Сонька, хватит уже, не в загс же тащу, — ехидно добавил Верден.

Чуть не запустила в него кружкой, слава богу, пустой.

— Дурак ты и шуточки у тебя дурацкие. — Я сердито поджала губы. — На фига мне твой загс.

— Да мне, в общем, тоже без надобности, — легко согласился Верден. — Так что, поедем?

— Вот репей! Ну поедем, поедем, — сдалась и махнула рукой. — Мертвого уговоришь.

— Тогда я за путевками, а ты вещи собирай. — Тим весело подмигнул и встал. — Значит, Греция, да?

Шустрый такой, убиться веником. Ладно, кому вру, хочу, конечно, поехать куда-нибудь на юга. Пришла мысль, что огрызаюсь скорее по привычке, и стало немного не по себе. Наши отношения неуловимо менялись, и когда я периодически осознавала это, снова приходила паника. Потому что менялись они в сторону сближения, а принять, что нам никуда друг от друга уже не деться, было еще очень сложно. Пока это только где-то в самой глубине души маячило, и я не трогала подобное знание лишний раз.

— Хорошо, Греция, — кротко кивнула, дожевав последний кусочек сыра.

От внимательного взгляда Вердена я покраснела и опустила глаза.

— Ну да, да, не хочу спорить и ругаться! — выпалила, чувствуя, как краска переползает на уши и шею. — Нарисуй себе на лбу звездочку и иди уже куда собирался!