Наотмашь - Марина Кистяева (2021)

– Тоже с шестнадцатой недели. Но чаще всего после двадцатой.

– Как интересно. Получается, что скоро мы будем чувствовать его толкания?

Мы…

Майя быстро-быстро заморгала, чтобы скрыть слезы, внезапно навернувшиеся на глаза.

– Да.

Её сотрясла мелкая дрожь.

С того самого дня, как она увидела две полоски и потом, после смерти Тимура, у неё нет-нет, но возникали сомнения: а сможет ли она дать ребенку то, что необходимо? И дело не в финансах. А в любви, в заботе. Материнская любовь – это одно. Но мужское присутствие в жизни ребенка – особо. Тут не поспоришь.

Она очень хотела, чтобы у её малыша был и отец.

А тут… «мы».

– Майя, – позвал её Вадим, и она сразу же откликнулась.

Он протянул ей руку ладонью кверху, и она, не колеблясь ни секунды, вложила в неё свою. Вадим несильно сжал, а потом и вовсе переплел их пальцы.

Да, она не ошиблась – у него очень сильные руки. И ей нравилось чувствовать эту силу. Она не угрожала ей, не подавляла. Напротив. Она питала своей энергией, наполняя Майю новыми ресурсами.

Он рядом.

И сейчас она не про физическую близость.

В супермаркете было немноголюдно, чему Майя порадовалась. Она не любила толкаться у касс и в проходах. Вадим не торопил её, напротив, позволил купить и выбрать всё, что она считает нужным.

И это тоже было странно.

По-семейному. По-настоящему.

– Всё купили?

Не купила…

Снова то самое «мы», от которого выворачивало душу и хотелось реветь в голос. Майя говорила себе, что это всё те же самые гормоны, не дающие ей покоя на протяжении всей беременности. Перепады настроения для беременяшек очень свойственны, и, если она сейчас разревется прямо у кассы, глупо улыбаясь, скорее всего, её даже никто не осудит, и недоумевающих взглядов она тоже не встретит.

– Думаю, да.

Вадим рассчитался, взял бумажный пакет, в который сложили продукты: деликатесы, сладости и ещё одну бутылку вина. Прежде чем направиться к выходу, он снова взял Майю за руку, словно между ними подобные прикосновения были в порядке вещей.

Она не возражала.

Ей нравилось идти с ним рядом. А ещё она заметила, как на него с любопытством поглядывали женщины. Причем разного возраста: её ровесницы и те, которым за тридцать. Не одна она находила его интересным мужчиной.

И следующий инцидент оказался тому ярким подтверждением.

Они уже подходили к «мерседесу» Вадима. Ей, кстати, импонировало, что и у него, и у неё одна и та же марка автомобиля. Вадим открыл заднюю дверь, чтобы поставить пакет с продуктами. Майя стояла рядом, не садилась. На улице было тепло, прекрасный вечер, чтобы провести его на природе, радуясь прекрасной погоде и по-вечернему свежему воздуху.

Красную «мазду» она увидела сразу. Даже непонятно, почему на неё обратила внимание Майя. Возможно, чистая случайность. Она рассматривала парк и увидела, как кроссовер выруливает на неё. Сначала машина встала в крайний левый ряд, а вот потом с юзом проехала вперед, развернулась и устремилась к свободному месту рядом с их машиной.

За рулем сидела очень красивая рыжеволосая женщина лет тридцати. Вадим тоже обратил внимание на манипуляции «мазды». Нахмурившись, он выпрямился и посмотрел прямо на владелицу машины.

– Что-то близко припарковалась, – заметила Майя, стараясь скрыть непонятно откуда взявшееся раздражение. – Придется протискиваться в дверь.

Рыжая заглушила двигатель, взяла сумочку с соседнего сиденья и вышла из авто. Каждое её движение, всё до мелочей было продумано, Майя даже не сомневалась. Слишком вызывающий образ складывался в целом. Каре, где каждый волосок лежал к волоску, блестел на солнце, идеально белая блуза заправлена в терракотовые брюки с завышенной талией. К образу добавлялись остроносые ботинки на тонкой высокой шпильке и лакированная сумка-саквояж.

Автоледи явно знала, как преподнести себя в лучшем свете. И не просто знала – умела.