Мама из другого мира. Дела семейные и не только - Рыжая Ехидна (2019)

— Лиз, переберусь-ка я пока в свою комнату, разбередил мне душу твой дед, — я недоуменно всматривалась в плохо освещенное лицо, пытаясь понять, что нашло на Ричарда. Мужчина лишь горько вздохнул и пояснил: — Боюсь обернуться во сне и навредить тебе. Спать на пол лягу, чтоб кровать не разворотить. Да и нам с Мишкой надо побыть вдвоем и наладить контакт, а твоё присутствие поблизости… отвлекает, — сверкнула белозубая улыбка. — Как здорово, что ты дала ему имя.

Казалось, я только заснула, устав от бесконечной мысленной круговерти, как меня разбудил шепот Ричарда и одновременный эмоциональный толчок. Странное шаловливое настроение у кого-то под утро.

— Лиза, зверь выспался и просится наружу. Я могу его удержать, но думаю, надо выгулять, пока все спят. На улице никого, так безопаснее, да и ему быстро станет скучно.

— Пойти с тобой? — получилось что-то невнятное, так как спросонья я задала вопрос, уткнувшись в подушку. Пришлось повторить.

— Было бы здорово. Заодно запасную одежду прихватишь, а то я как-то не сообразил спросить у мамы про дородовой амулет.

Эта просьба заставила меня окончательно проснуться. В палате, после оборота, Ричард предстал в чем мать родила, хотя летом, в той давней истории, другие оборотни проблем с переодеванием не испытывали. Вот котище несется огромными скачками, а вот уже мужчина, пусть без рубашки, но в штанах.

Получается, есть какие-то специальные устройства, сохраняющие одежду в первозданном виде? Оказалось, что да. Отец или старший мужчина в доме делал подвеску, которой предстояло стать амулетом. Иногда это был просто отшлифованный кусочек дерева, иногда — изящная вещица. Потом заготовка выдерживалась в крови будущих родителей. Затем маг, пользующийся доверием семьи, накладывал стандартные чары. Всю беременность будущая мама носила эту заготовку, напитывая ее своей энергией и желанием передать свои особенные навыки ребенку. Такой амулет в итоге не только сохранял одежду, но и делал процесс оборота менее болезненным для детей.

От дома решили не отходить. Пятый час утра, самый сон, кто нас увидит? Оказывается, увидели. Почему не спалось болтливому Пинку этим утром, я не знаю, но днем дом гудел от перешептываний от том, что вокруг поместья бродит огромный медведище. Черный, как бездна. И страшенный! Не иначе, как заколдованный, а как бы он тогда защиту прошел? Вот вопрос!

Столько пересудов и досужих домыслов только из-за того, что кто-то увидел Мишку из окна. Кажется, засиделся мой народ в вынужденном карантине. Чудо, что меня не заметил на лавочке, сплетник глазастый. Это Мишка везде ходил, следы оставлял, пытался влезть на балансирные качели. Еле уговорила его, что старое кострище — это не берлога и укладывать меня туда спать не надо. Опять петь ему пришлось, паразитику. Шепотом, иначе Мишка принимался подпевать. Что он понимал в моем пении на родном языке? Ведь песенку про голубой вертолет не переведешь. Интересно будет спросить у Ричарда. С каждым оборотом моя эмоциональная связь с ними обоими укреплялась, так что я не удивлюсь, если однажды Ричард заговорит на моем родном языке, пою то я только на нем. Надо хоть пару местных песен выучить.

Довольно быстро я замерзла и Мишка стал подталкивать мою тушку носом к двери в дом. Понимает, что я слишком хрупка для его объятий — Ричард каким-то образом сумел это до него донести. Через пару часов, когда дом начал оживать, прогулку решили свернуть. Оборот в человека дался мужчине не без труда. Я чувствовала их внутренний спор с Мишкой, но так или иначе, договоренность была достигнута. Мишка посопел мне в шею — попрощался, и ласково подтолкнул, чтоб отвернулась, исхитрившись-таки лизнуть щеку напоследок.