— Это он и без меня знал, тут много ума не требуется. Да и ваша родственница язык за зубами не удержала, хотя я настоятельно рекомендовал не распространять эту информацию. К сожалению, я опрометчиво надавил на больную мозоль, упомянув, что вы поможете мне исправить самую большую ошибку нашего отца. И это сработало. Вот только это — единственный успех, — король горько усмехнулся. — Дольф оказался лучшим стратегом, чем я. Утром для него была подстроена ловушка, да только на приманку он не купился. Вместо этого Дольф затеял свою аферу и выманил Вас. Я это понял сразу, как поступили первые сведения о вашем исчезновении на подстроенном осмотре дома. Вы и представить себе не можете моего удивления, когда Дольф появился на обеде с торжествующей улыбкой. Знал, но доказать не мог. Ни одной улики, ни одного свидетеля, которые бы указывали на него, лишь мои собственные смутные догадки. А ваше похищение, как щелчок по носу, напоминание, что он лучше меня во всем. После обеда с него глаз не спускали, даже следилку умудрились нацепить, если ускользнет порталом. Только, как оказалось, она бесполезна в бывшей сокровищнице.

— Давно вы его подозревали? — голос прозвучал тихо. Я боялась спугнуть откровения Величества и не выяснить, чем же все закончилось.

— Окончательно уверился в своих подозрениях лишь недавно, — мужчина все же обернулся и взглянул на меня, после чего устроился на стуле, прямо напротив. — Но подозрения зрели давно. Слишком умело зачищались следы преступлений и тормозилось расследование. Но после поимки нескольких старых магов из Академии все стихло, дети перестали пропадать. Все успокоилось, и я отступил, решив, что ошибся в своих подозрениях.

— А исчезновение практикующих магов вас заинтересовать еще не успело.

— В сообразительности вам не откажешь. Знаете, у меня был аналитик, который указывал на возможную взаимосвязь, но я от него отмахнулся, потому что «интуиция шепчет» достойным аргументом не счел, а хоть сколько-нибудь весомых доказательств у него не было. Уже через неделю мужчина неудачно запинается и падает с лестницы, на глазах у десятка свидетелей. Подведя итог, я кругом виноват перед вами. Поэтому и решил лично все рассказать. Вы вызываете у меня глубочайшее уважение и мне жаль, что моя семья принесла вам столько страданий. Выздоравливайте, леди Оберон, набирайтесь сил. А заодно подумайте, чем я могу загладить свою вину.

— Что теперь будет с принцем? — этот вопрос волнует меня куда больше раскаяний короля. — Вы расскажете людям, кто творил все эти ужасы?

— Поймите меня правильно, леди Оберон… — извиняющегося тона было достаточно, чтобы догадаться о дальнейшем направлении диалога.

— Можете дальше не объяснять, — я покачала головой, сдерживая слезы. Глубоко вздохнув и придавая голосу твердость, которой я совсем не ощущала внутри себя, завершила речь короля: — Вы не имеете права подрывать доверие народа к королевскому роду, особенно после того, что творил ваш отец.

— Все так и есть, — король смотрит на меня с благодарностью. Не то из-за сообразительности, не то из-за отсутствия истерики. Я правда его понимала, как лидера, который отвечает за всю страну, но принять такую позицию не могла. Это выше меня. Не после пережитого кошмара. — Я с трудом восстанавливаю уже разрушенное доверие и поверьте, это вовсе не так легко, как кажется. Общественности будет объявлена новость, что принц Дольф умер во сне от редкого заболевания.

— А остальные? Он ведь наверняка…

— Я уже выясняю, несколько преступников уже пойманы, леди Оберон. И найду всех сторонников, что оказывали помощь в реализации переворота и захвата власти. Я обещаю вам это лично — от наказания не уйдет никто. Даже Дольф, несмотря на то что он мой кровный брат и член королевской семьи.

Рольф встал со своего места и почтительно поклонился.