Я обхватила костлявые плечики рядом сидящего Димки и прижала к себе, чмокнув того в макушку.

— Ну, что ты, родной мой, ну что ты. Мне не за что обижаться. Раз это так тебе важно, пусть будет секрет, я не против. Но не забывай, что тем самым ты можешь обидеть своих друзей. Тайны только все усложняют, уж поверь мне, взрослой тетке.

— Я понял, — на удивление очень серьезно реагирует подросток. — Ты ведь тоже не скажешь никому, да?

— Обещаю, — отвечает Ричард, следящему за его реакцией Димке. — А остальным скажем, что после Академии задержались на прогулке.

— Да-а? И что я скажу, если у меня спросят, что я видел? Я ведь опять ничего не видел.

Ричард лишь ухмыльнулся.

— Правду, конечно! — И после долгой паузы заговорщическим голосом прошептал: — скажешь, что храм был красивый.

Подросток расслабился и даже улыбнулся.

— Когда уже пирожное принесут? — заныл Димка спустя пару минут, ерзая на своем месте. — Ну, вы поговорите тут, а я пока узнаю, когда десерт будет готов.

И не дав мне опомниться, слинял из-за стола, скрываясь за дверью.

— Тяжело ему будет скрывать правду, — улыбаясь, сообщил Ричард, глядя через окно, как Димка направился в сторону сцены. Там сейчас выступал молодой музыкант, играя на инструменте, очень похожем флейту. — Врать не умеет совершенно.

Это точно. Но эта неловкая и столь очевидная попытка оставить меня наедине с Ричардом просто умиляла.

— Надо заметить, для медведя ты не очень-то и любопытен.

— А ты не очень болтлива, для женщины, — передразнивает Ричард. — А я просто умею выжидать, как любой другой хищник.

— Что есть, того не отнять, — тяну резину в попытке подобрать правильные слова, чтобы признаться в чувствах и сделать, наконец, ответный дар.

Все, на что меня хватило, это протянуть руки и вложить в большую сильную ладонь нефритовый кулон. Я так и просидела некоторое время, сжимая двумя ладонями мужской кулак, боясь отстраниться и позволить мужчине увидеть кулон, который скажет так много о том, что я вымолвить не в силах.

Смотрела в глаза Ричарду и думала, правильно ли я поступаю?

Не ошибаюсь ли?

Не опоздала ли я?

— Я чувствую твой страх, — мужчина весь напрягся, и атмосфера в небольшом кабинете мгновенно изменилась. — Что происходит, Лиза? Что тебя пугает?

Глубоко вздохнув, я преодолела внутреннее сопротивление и выпустила мужскую руку из плена.

Взгляд зеленых глаз зацепился за маленький кулон, погребенный длинной цепочкой. Напряжение сменилось недоумением и, даже, непониманием. Поэтому пришлось дать пояснение:

— Это подарок, я специально для тебя сделала, — и замерла, ожидая реакции. Прошла секунда, другая, третья… а мужчина молчал. Даже сквозь полумрак мне стало заметно, какое мучительно напряженное у него лицо, почти гримаса. — Это ответный дар, Ричард, — прозвучало, как контрольный выстрел.

От сердца отлегло, когда мужские руки начали трансформироваться в медвежьи лапы. Это не от обиды Ричард так напрягся, это Мишка пытается вырваться на волю так не вовремя.

— Мишка, цыц! — шикнула я тихонько. — Сейчас не время, ночью погуляем с тобой, обещаю.

Еще несколько вздохов и Ричард полностью расслабился. Руки вновь стали самыми обычными, а зеленые глаза сверкали, как трава в росе, заставляя мое сердце забиться в бешеном ритме.

Не успела я опомниться, как Ричард наклонившись над столом, накрывает мои губы и сладко целует.

Мы, наверное, никогда не оторвались друг от друга, если бы не распахнувшаяся дверь и Димкин брезгливый вопль «Фууууу, гадость».

Дверь захлопнулась, вновь оставляя нас наедине, а мы с Ричардом, падая на свои места, в голос расхохотались.

— Мы поговорим потом, хорошо? — просит Ричард. — Просто знай, что ожидание того стоило и, в данную минуту, я самый счастливый в мире мужчина.