Мама из другого мира. Дела семейные и не только - Рыжая Ехидна (2019)

А мужчина присел с краешка и начал творить чудо обычным перочинным ножом. На каждом гребешке он оставлял какую-то неповторимую красивость, простенькую но очень милую. Когда, после отповеди Ульха, Тормун попросил у меня готовые гребни на доработку, я не дала. Дерево есть дерево, испортить руну ничего не стоит. Рауль же был магом и большим мастером, так что за продукцию я не волновалась.

Я, наверное, действительно выглядела очень юно в своем наряде, потому что обращение ко мне довольно пожилой матроны застало врасплох.

— Детка, поди-ка, спроси у барышни, — указывает на Рамону, — можно мне попробовать этот ваш гребень? — Ричард давился самопроизвольными смешками, Аришка спешно подкалывала волосы Малики и яростно кивала головой, соглашаясь.

Навести локоны в стиле Любови Орловой на седеющие, но вполне достойные волосы посетительницы не составило труда, подколоть двузубой деревянной шпилькой с перламутровым навершием — тоже. Дама осталась довольна и охотно расплатилась и за шпильку и за пять гребешков, которые Нея с Маликой споро упаковали в бумажные пакетики с эмблемой-соколом. Нея не удержалась от вопроса:

— А зачем вам столько, ведь их через год менять придется?

— Себе и дочкам. А что менять, так это не беда. Приятно дарить мелкие обновки. А вы сами такие откуда будете? Я столичные пансионы все знаю.

— Мы из Королевского приюта для сирот имени графа Тадеуса Оберона, — хором отчеканили девочки с видимым удовольствием и даже присели в подобии книксена. Получилось очень кривенько, но чем богаты, как говорится… Дама приподняла выразительную бровь так, что я напряглась.

— Сироты? В столице такого приюта нет.

— Мы живем под N-ском, — все так же слажено ответили девочки.

— Сироты из глухой провинции в тканях мануфактуры самого господина Осияра? Похоже, я что-то в жизни упускаю.

Дама еще раз с удовольствием оглядела себя в зеркале и царственно удалилась.

— Ух, — выдохнула рядом со мной Беатрис, — сама госпожа Арсила Доминтас, вдова королевского советника Доминтаса, покровительствует пансионам для бедных.

— А что она здесь делает? — задала я сакраментальный вопрос.

— Стипендиата выбирает, наверное. Раз в год ее благотворительное общество выбирает юношу или девушку, которым выплачивают какие-то средства, — Беатрис пожала скульптурными плечами. Роскошная женщина, все-таки, а все вдовеет. А теперь еще и с нами связалась. Зарабатывает прилично, ум свой перестала прятать. На такую не у всякого пороху хватит.

Мои невеселые мысли были прерваны самым чудесным образом: к нам стремительно приближалась галдящая семейка разноцветных медвежат. Алик притормозил перед незнакомой тетей, а потом, видимо, сочтя ее безопасной, так как сидит та в кресле-качалке облачившись в мою шаль, да ещё и с Василой болтает, шлепнул ей на колени яркую книжку и многозначительно произнес:

— Во! Новая! Моя! — И начал деловито выпутывать пуговки-желуди из петелек.

— Какая у тебя курточка красивая! — Неловкие пальчики ребенка перекрутили витой шнур, из которого была сделана петелька и мама Рамона кинулась помогать. Она была так очарована, что не замечала ничего вокруг.

— Ты чья? — Алик чувствовал себя совершенно спокойно, купаясь в волнах этой очарованности, — кррасивая! — Подумав добавил, — И добррая!

На это детское форсированное Р давно следовало обратить внимание, но черт, у Алика и Туты так мило получалось. Ну как их можно одергивать, когда они так наслаждаются новым умением?

Я поймала грустный и нежный взгляд Рауля, обращенный на жену. Рамона явно не реализовала себя в материнстве, грусть Рауля понятна. Ричард ответил на мой неозвученный вопрос: