Твоя - Марина Кистяева (2020)

В полупрозрачном дневном свете, что проникал в комнату сквозь шторы, Аня казалась какой-то нереальной. Призрачной. Дотронься до её молочной кожи – и девушка исчезнет, испарится, как легкое видение.

Но Дамир уже не мог остановиться.

Он подошёл к кровати и негромко сказал:

– Я могу помочь.

Естественно, девочка-Аня испугалась.

Дернулась, глаза распахнула.

Но не закричала.

Сразу вся сжалась, засуетилась. На лице отразился легкий страх, полоснувший внутренности Дамира похлеще острого ножа. Шаитов ещё не до конца осознал собственные инстинкты, но в его голове намертво отпечаталась мысль, что он порвет любого, кто посмеет ей причинить боль. Чтобы больше никогда она вот так не дергалась, а в её бездонных глазах не появлялся животный страх.

То, что случилось дальше, поразило ещё сильнее.

Если помнить, что Аня девственница, она должна была кинуться закрывать красивую грудь с острыми розовыми сосками. Манящими… А Аня рваными движениями попыталась прикрыть шрамы на плече и ключице.

– Дамир! Какого…

Она оборвала себя, неуклюже села, продолжая натягивать на себя покрывало, попутно сводя ноги. В суматохе волосы рассыпались по плечам, делая её ещё более очаровательной.

И беззащитной.

Возбуждение хлестало по нервам. Разливалось по крови. А Дамир впитывал в себя образ девушки и не мог решить, что делать дальше.

Со своей похотью в том числе.

– Зашел говорить. Не ожидал увидеть тебя… ласкающей себя.

– А стучать… – она нервно сжала покрывало на груди, перевела дыхание и лишь тогда продолжила: – Не пробовал?

– Я у себя дома.

– Тогда мне тут не место… Мне нужно личное пространство! И…

– Тихо, ведьма. Без суеты.

Он инстинктивно поставил колено на кровать. Всё его тело стремилось к девушке. Обнять ей, дать то, что она желает, даже неосознанно. Или осознанно? Минуту назад, когда она сжимала сосок и поднимала бедра, девочка-Аня точно знала, что делает.

– Дамир…

– Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь.

Он говорил абсолютно серьезно. Каким бы подонком он ни выглядел в глазах Ани, насиловать её он не собирался.

Девушка еще дальше отползла, прижавшись к изголовью кровати. Аня дышала тяжело, сильнее сжав покрывало.

Дамир только сейчас заметил, что у неё искусаны губы… Кем? Мужчиной? Булатом? Или она сама себя кусает в порыве неудовлетворенной страсти?

Она молчала, продолжая на него смотреть широко распахнутыми глазами.

– Ты же хочешь кончить…

Он расчетливо продолжал давить, потому что ему самому нестерпимо хотелось к ней прикоснуться.

Если бы Дамиру Шаитову два дня назад, когда он раскладывал Ольгу на столе, сказали бы, что он готов довольствоваться только прикосновениями и в первую очередь будет думать об удовлетворении партнерши, он бы даже не стал смеяться. Потому что предположение нелепо и абсурдно, никак не связано с ним и его жизненными позициями в отношении женщин.

И вот он стоит перед одной из представительниц прекрасного пола и мечтает прикоснуться к её сладкой расщелине. Хотя бы пальцами…

А там как пойдет.

Девочка-Аня очень медленно мотнула головой и сказала:

– Я тебе не доверяю.

Одна прядь опустилась ей на щеку, явно доставляя легкий дискомфорт.

– Не доверяешь… Девочка-Аня, ты с каждым днем меня всё больше вводишь в ступор.

– Дамир… – внезапно её глаза наполнились слезами, и она быстро-быстро заморгала, чтобы не расплакаться.

Её беззащитность била Шаитова наотмашь. Он видел много женских слез, и они на него никогда не действовали. Слезы – не что иное, как способ манипуляции мужчиной. Умные дамы давно поняли, что это не лучший вариант, и, если с мужчиной тебя не связывают крепкие узы, слезы только раздражают.

Аня не манипулировала.

Нет цели…