Твоя - Марина Кистяева (2020)

На подносе стояли две чашки с кофе, сливки, сахар, сгущенное молоко. Аня по инерции потянулась к сахару и спросила:

– Тебе сколько ложек?

– Две.

Она не смотрела на Дамира, но почувствовала, что кожу на шее слегка закололо. Смотрел он. Слишком пристально. И находился слишком близко.

Она положила сахар ему в чашку и чуть отодвинула. Передавать в руки не будет. Себе положила одну. Сегодня ей хотелось сладкого.

– Девочка-Аня, предупреждаю сразу: этот разговор последний. Если мы не договариваемся, если ты продолжаешь увиливать, уходить от моих – заметь! – довольно прямых вопросов, мы расстаемся. Я отправляю тебя к Булату. И разговоры ведешь ты с ним. Булат парень состоятельный. Думаю, договоритесь.

Снова про деньги…

Они ей нужны. Ей есть, кого отблагодарить.

– Булат хотел присутствовать при нашем с тобой разговоре, я попросила этого не делать.

Аня оказалась права: Дамир находился рядом. Он сел на диван, между ними только столик.

– Даже так… Брат приходил к тебе?

Ей показалось или в голосе мужчины появилось недовольство?

– Отчасти я по этой причине и задержалась, – она долго не могла вынести его взгляда и сделала вид, что полностью поглощена кофе.

Ответной реплики не последовало.

Некоторое время они молча пили кофе. Первой справилась Аня. Сделала последний глоток, поставила чашку на поднос. Следом за ней так же поступил и Дамир.

– Я жду.

– Надо полагать объяснений.

– Да.

– У тебя есть досье на меня.

– Девочка-Аня, – вкрадчиво и с явным предостережением, немного растягивая слова, сказал Дамир, откидываясь назад и вытягивая руку вдоль спинки дивана. – В досье, например, не говорится, что ты любишь себя ласкать по утрам.

Вроде бы поза расслаблена. Но как же она обманчива! Дамир очертил себе территорию.

И Аня находилась внутри ее границ.

Выдохнув, девушка начала говорить.

– Ведьмы, как ты меня называешь, Дамир, сейчас не те. Меркантилизм свойственен и мне. Я хочу замуж по очень простой причине. Хочу обеспечить себя. Хочу… – она не удержалась и шумно сглотнула. – Защиты. Мой дар, а как ты мог убедиться, он у меня есть – недолговечен. После Булата, когда я его снова поставлю на ноги, то потеряю девяносто процентов силы. Я смогу помогать, но не так… основательно. Это первое. Одна из причин, почему я пришла именно к вам. В твою семью. Почему не деньги, а именно твоя фамилия? – Аня мысленно порадовалась, что кофе допила, чашку поставила. Иначе Шаитов-старший сейчас лицезрел бы тремор ее рук. – Я уже говорила. Деньги деньгами, а фамилия – это другое. Естественно, ты составишь брачный контракт. И, естественно, я его подпишу. Если ты примешь мои условия, мы обговорим и срок нашего брака. Он будет недолгим, – Аня опасалась смотреть в сторону мужчины. Достаточно и усиливавшегося покалывания. – Я уже говорила, что хочу обеспечить себя. Хочу быть уверенной в завтрашнем дне. И не хочу повторения… вот этого.

Он уже видел её шрамы. У неё в квартире и сегодня в спальне.

И всё же она немного сдвинула ворот платья, обнажая изувеченное плечо.

– Дальше.

– Дальше… – Аня не ожидала от себя подобного волнения. Собиралась, готовилась, даже мысленно представляла, как рассказывает, и всё равно не справляется с эмоциями. – Это не авария. Я соврала, и ты, безусловно, об этом знаешь. Меня… заказали. Не убить, конечно, и на том спасибо. Испугать. Покалечить. И… изнасиловать.

Аня, не сдержавшись, поднесла руку к губам, не замечая, как пальцы всё же дрогнули. Она ещё тогда, в те ужасающие для неё дни, решила, что больше не позволит панике и отчаянию захлестнуть себя. Но страх, дикий, первобытный вернулся. А с ним вернулась и беспомощность.

– Сколько их было?

Вопрос Дамира доходил до её сознания сквозь пелену. Аня пыталась собраться, вернуться в реальность, но выходило плохо.

– Двое.

– Двое, значит… На тебя одну.

– Угу.