Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

– Ах да, к вам какой-то грузовик ЗИС подъезжал. Да, точно, ты же докладывал, да только потом был тот налет, от которого мы едва не потеряли батарею, вот и вылетело из головы.

Вчера к обеду я увидел проходивший мимо батальон, оказавшийся потрепанным авиацией полком, вот и вручал командирам написанные с моих слов памятки. Там были зарисовки, как стрелять по самолетам противника и как из простой винтовки с зажигательными пулями жечь немецкие танки. Многие командиры благодарили. Другие брали молча, устало перебирая ногами. Так вот, когда прошел этот батальон, на следующую часть налетели «Штуки». Наша батарея, прикрывая своих, открыла огонь, так эти штурмовки переключились на нас. Ладно, у меня расчеты уже более-менее умелые, спасибо последним дням активной боевой тренировки. Так мы еще стали вести активную оборону. Как? Все просто, выпустил очередь – и резко в сторону, на ходу перезаряжаясь. Замер, выпустил прицельную очередь – и снова крутиться по полю. А когда таких кусачих машины четыре? Вот так и получилось, что и штурмовики по нам не попали. Правда, и мы по ним. Остались при своих. В общем, опыта пока маловато.

В тот момент я как раз разговаривал с командиром дивизии, в которую входил этот полк, рассказывал о прошедшем тут бое, о котором памятниками напоминала сожженная техника. Вот и получилось, что того капитана пропустил, как-то вылетело из головы.

– Бойцы слышали?

– Молчунов, он потом и передал остальным.

– Хорошо, – убирая бритвенные принадлежности в сидор, я велел полить стоявшему рядом бойцу и вымыл лицо. – Жаль, политрука нет. Я бы его заставил провести политбеседу на эту тему.

– Да бойцы и так поняли, уже много наслушались. А как вы вчера того стрелка высмеяли, что немцев тьма, что танки у него непобедимы и что авиации куча, которая все долбит и долбит.

– Да бред он нес. У страха глаза велики. Немцы просто хорошо организованы, умеют взаимодействовать с другими родами войск и имеют за спиной двухлетний опыт войны. У них своя тактика блицкригов, вот они ее и используют. Кстати, отбой тревоги. Пусть бойцы пару часов отдохнут до ужина, а там снова тренировки. Выполнять!

– Есть.

После ужина, когда мы наблюдали за новой бомбежкой Ровно – дымил он уже второй день – внезапно кто-то за косогором открыл по идущим на двух тысячах «юнкерсам» огонь.

– Наши, тридцатисемимиллиметровые бьют, – сказал стоявший рядом со мной старшина. Мы как раз отвлеклись от подсчитывания имущества, когда начался налет на город. А поскольку ничего не могли сделать, только молча наблюдали. Поэтому и удивились, кто это стреляет по высоко идущим немцам.

– Точно, – согласно кивнул я головой, продолжая крутить в руке карандаш. – Две зенитки работают. Может, из отступающих частей орудия? Мы уже сколько таких видели? Штук пять точно.

– Вполне может быть, – задумчиво протянул старшина. – Может, мне съездить посмотреть?

– Нет, не нужно выдавать наши позиции. Сейчас бомбардировщики второй волны пойдут назад, вот и будем их перехватывать. Вон, как раз Сазанов бежит.

– Товарищ лейтенант, это что, наши? – радостно спросил он.

Видимо, его тоже беспокоило, что второй день нет никаких приказов в такой неопределенной обстановке. Меня это ничуть не волновало, так что я продолжал сохранять невозмутимый и уверенный в себе вид, что передавалось бойцам. У нас не было ни одного паникера, все работали с огоньком, без вопросов, для чего они все это делают и почему не обстреливают всех пролетающих мимо немцев.

– Ты-то с чего взял?

– Так, а кто еще? Наш дивизион единственный в этом районе.

– Так я сгоняю? – тут же подскочил старшина, но поймав мой взгляд, стушевался. Я уже приучил личный состав батареи, что мои приказы нужно исполнять, а не обсуждать.