Поворот оверштаг - Владислав Савин (2012)

Доклады из отсеков: у нас отказали кормовые горизонтальные рули и туго перекладывается вертикальный. В кормовых отсеках полопались лампочки, перешли на аварийное освещение. Доклад акустика: эсминцы разворачиваются, заходят снова. Пытаемся затихнуть. И тут слышно, как по корпусу кто-то постучал снаружи — цок-цок. Через четверть минуты — снова. И снова… В этот раз мы не расслышали бы, как бы ни старались, за приближающимся шумом винтов эсминцев.

У русских есть локатор, превосходящий британские. Вот, значит, как погибли наши в Карском море. Однако же он работает прерывисто, и в этом наш шанс. Максимально уйти в сторону — в промежутке между импульсами. Русские почти над лодкой, пытаемся повторить наш трюк. И это почти нам удается. Мы уклонились — почти.

Страшный удар где-то в корме. Я чувствую, как трещит корпус. Разлетаются лампы — уже по всей лодке. Осмотреться в отсеках — и доклад из шестого: поступает вода. Не пробоина — если б так, некому было бы докладывать, и лодка сразу свалилась бы в дифферент на корму. Наверное, разошелся шов по сварке или повредило забортную арматуру. Представляю, как команда шестого накладывает на поврежденное место деревянную подушку, ставит брусья-упоры, подбивает клинья. Еще доклад: вертикальный руль отказал. Снова доклад из шестого: заделали, но прекратить поступление воды полностью не удается.

Еще одна атака русских — и нам конец. Мы с трудом управляемся и не можем погрузиться глубже, с повреждениями это опасно. Надо всплывать, вступать в артиллерийский бой с тремя эсминцами, это почти верная смерть, но оставаться под водой — конец гарантированный. А наверху… Сумели же макаронники, нам не ровня, в Красном море в сороковом году: субмарина «Торричелли», на поверхности ведя бой с тремя британскими эсминцами, утопила «Хартум» и серьезно повредила «Сторхэм» — до того как погибла сама.

Молчаливый партайгеноссе сжался в углу отсека, смотрит с ужасом — герой! Блокнот валяется рядом.

Командую на всплытие. Доклад акустика: эсминцы разворачиваются, ведут зенитный огонь. Люфтваффе вовремя, на помощь? Радость на душе — живем!

Я первым выскакиваю на мостик. За мной артиллеристы. Вижу, примерно в миле — русские эсминцы, два новых, один старый трехтрубник. А около них кружатся два «Хе-115», поплавковые двухмоторные торпедоносцы и разведчики. Русские бешено огрызаются зенитным огнем, и «хейнкели», заметив нас, идут в атаку на более легкую, как им кажется, цель. Идиоты, мы же свои!!!

Выручили нас, как ни странно, русские, открыв по нам огонь. Тогда лишь торпедоносцы поняли, что происходит, отвернули. Хотя я не разглядел, подвешены ли у них торпеды. В патрульный полет разведчиков могли выпустить и с бомбами, или вообще без всего. Нет, сколько помню, нам рассказывали, что пару стокилограммовых бомб брали всегда.

Мы не можем уклоняться, не можем маневрировать. Что у нас с вертикальным рулем?! Пробуем управляться дизелями, получается плохо. Самое плохое — от вибрации при работе «враздрай» усиливается поступление воды в шестой отсек. Ну хоть как-нибудь отбиться — и домой, база же близко!

Нет, не отобьемся. Первый залп русских лег недолетом, второй нас накрыл. Снова удар, взрыв, пламя — я цел и даже не поцарапан, а сигнальщику рядом разбило голову осколком, достало и кого-то из артиллеристов. Русский пятидюймовый фугас взорвался на корпусе, два с половиной сантиметра обшивки не выдержали, сразу в двух отсеках, четвертом и пятом, начался пожар. U-435 потеряла ход.

Следующий залп был бы для нас смертельным. Спасают «хейнкели», заходя на русских в атаку. Идут низко над водой — есть все же у них торпеды? — и русские стреляют по ним из всего, включая пятидюймовые, на время оставляя нас в покое.