Пути-дороги - Константин Борисов-Назимов (2020)

На это высказывание отец сыну что-то нелицеприятное рявкнул, на своем языке, но я решил объяснить:

– Дело в том, что каждый организм индивидуален, на болезни реагирует не одинаково. К тому же есть еще и состояние до болезни, когда взрослый человек или ребенок подвергается вирусу или бактериям. Сильный организм перенесет болезнь легче, ослабленному справиться тяжелее, но и тут возможны исключения из правил, когда на борьбу выходит иммунитет. Сложно объяснить, но, поверьте, случается, что маленький ребенок бегает больной и у него никаких проявлений болезни, а здоровый мужик лежит пластом при смерти.

– Иван, но Анни ты поможешь? – спросил Карл и зубами скрипнул.

Тяжело вздохнув, потрогал лоб девочки – печка, а ручки холоднющие. Сам ребенок в сознание так и не пришел.

– Необходимо принять решение, без согласия родителей и вашего на него не пойду, – тяжело вздохнув, ответил я.

Отдаю себе отчет, что, находись в России, вероятно, стал бы убеждать, но в данном случае все сложнее. Если ребенок, не дай бог, умрет, а вероятность данного исхода высока, то последствия не могу предсказать. Может разразиться величайший скандал с непредсказуемыми действиями.

– Говори, – попросил Карл.

– Организм слишком ослаблен, болезнь явно берет верх, уже наступило беспамятство, температура… – сказал я, но дед девочки меня оборвал:

– Это я и сам вижу! Почему ты боишься ей помочь?!

– Нет уверенности, что выживет, – честно ответил я. – Не факт, что лекарство успеет помочь, да и в любом случае Анни пройдет по краю. И, хочу быть честен, наш препарат не проверялся против данного заболевания. Нет, помочь он должен, но рассчитать дозировку, – взял паузу, – очень сложно. Однако, на мой взгляд, это единственный шанс, примерно один из сотни, а то и тысячи. Немного внушает оптимизм, что организм девочки продолжает бороться, но опасаюсь, что она может впасть в кому.

– Что это означает? – нахмурившись, спросил отец девочки, вполголоса переводивший мои слова своей жене.

– Работа мозга, – мрачно ответил я.

– Иван, ты уверен, что нет других вариантов? – спросил Карл и нервно заходил по комнате.

Дед подошел к окну, вернулся к кровати ребенка, дрожащей рукой погладил ту по головке и чуть ли не со слезами в голосе попросил:

– Прошу, помоги ей!

– Мне необходима бумага, что вы согласны на лечение, отдаете себе полный отчет, что исход может оказаться любым, – твердо сказал я.

– Будет тебе бумага! – кивнул Карл, а потом посмотрел на своего помощника: – Гюнтер, немедленно подготовь документ и привези нотариуса.

– Гм, господа, католическая церковь данный документ может заверить, да и статус адвоката с меня никто не снимал, а прихожан случается защищать и в различных инстанциях, – неожиданно сказал священнослужитель.

– Гюнтер, готовь бумаги, – вновь повторил Карл, а потом на меня посмотрел: – Не тяните, приступайте.