Игра Хаоса - Алексей Свадковский (2016)

Во Вселенной, Сульмар, все относительно. Случается, что и негодяи сидят на тронах, а честные люди погибают от голода и нужды. И порой в борделях встретишь больше святости, чем в храмах светлых богов. Ни знания, ни вера не делают сами по себе людей ни счастливее, ни добрее. Дикарь, живущий голышом в джунглях, бывает во много раз счастливее мудреца в каменной башне, а какой-нибудь шаман из полудикого племени знает об истинном устройстве мира в сотню раз больше ученого из самых развитых техномиров…

На этом наш разговор закончился, и вскоре мы уснули.

Я проснулся от дрожания земли, от чьей-то далекой, тяжелой, мерной поступи. Кто-то огромный не спеша шагал по земле. Мне приходилось бывать раньше в этом мире, и я знал, кто может так неспешно идти, сотрясая землю. Шаураг. Огромный ящер, больше двадцати метров в высоту и почти три десятка в длину, живая скала. Несмотря на огромный рост и вес, эти ящеры были довольно безобидны и использовались местными жителями для перевозки грузов и передвижения по пескам. Как правило, они не ходили поодиночке, а собирались в торговые караваны по пять-шесть ящеров, на которых путешествовали местные торговцы, объединенные в семейные кланы во главе с патриархами. Шаураги были живыми домами, на которых жили и умирали сэкхеи — так называли себя те, кто путешествовал на них.

Много лет я не видел уже сэкхеев и их живых городов из домов-ящеров, после того как пара их караванов, проходивших через этот Осколок, были истреблены. Сэкхеи предпочитали обходить это место, хотя здесь и пролегал самый короткий путь из Полуденных гор к Семи великим городам. Я был охранником и проводником одного торговца, который много лет вел дела с местными торговыми кланами и покупал у сэкхеев черный хрусталь и копченые хвосты дохов. Торговец уже давно мертв, а я еще помню эту дрожь земли, возвещающую, что приближается живая гора — шаураг.

Выйдя из палатки, достал дальнозорку, купленную на Свалке. Пора проверить ее в деле. Чуть настроив приближение, без труда разглядел четырех шаурагов, неспешно бредущих по пустыне. По бокам исполинов, обмотанных веревочными лестницами и канатами, висели корзины, а на спинах были установлены жилища наподобие шатров. Огромные звери выглядели так же, как и раньше, когда я их впервые увидел. Вокруг каравана, на расстоянии пары десятков шагов, на небольших двуногих ящерах носилась охрана: почти две сотни воинов. Маленькие подвижные ящеры шустро бегали рядом с шаурагами; на спинах у них сидели воины, сжимая в руках тонкие черные посохи с навершиями в виде шаров.

— Нам с тобой везет, Сульмар! — довольно хлопнул я по спине тоже проснувшегося новичка. — Сегодня вечером попробуешь хвост доха и поймешь, что в Игру стоило попасть хотя бы для того, чтобы отведать этого лакомства.

Я сам невольно сглотнул слюну при воспоминании об этой вкуснейшей еде. Нежно-розовое мясо буквально тает во рту, а как аппетитно оно пахнет!..

Поспешив призвать Туманного льва, я поскакал наперерез каравану, пока он не вышел за пределы Осколка. Мой ездовой зверь ловко и быстро мчался по песку, огибая обломки камней. Нас заметила охрана, и до меня донеслись их предупредительные крики. Не обращая внимания, я подгонял своего льва и вскоре оказался перед караваном, почти возле границы Осколка.

Порывшись в сумке, нашел кусок белой ткани, которым принялся размахивать над головой. Это знак мира и торговли: так торговец поступал всегда при встрече с торговыми караванами. Шаураги остановили свой шаг, охранники крутились между их огромных ног. Наверху явно совещались, что со мной делать. Огромные ящеры стояли неподвижно, меланхолично что-то жуя; с высоты своего роста они взирали на мир огромными фиолетовыми глазами.