Взвод лейтенанта Кольчугина - Максимов Рустам Иванович

— Ребят заберут машины "игнуса". Комбат приказал капитану Робертсону… Это быстрее, чем поднимать из ангара резервный "колибри", — поделился всей имеющейся в его распоряжении информацией мастер-сержант.

— Хорошо. Максим, сколько нам лететь до корабля? — взглянув вперёд, Кольчугин увидел открывшуюся по курсу морскую гладь. Точнее, не гладь, а лёгкое волнение на море в местных высоких широтах.

— Минут двадцать, товарищ лейтенант. Мы вот-вот пересечём береговую линию. "Дротик" за горизонтом, идёт навстречу, скоро появится в прямой видимости, — обернувшись, широко улыбнулся Григорьев.

— Я к своим парням. Если что – дай знать, — хлопнув пилота по плечу, лейтенант возвратился в десантный отсек.

Владислав Кольчугин принадлежал к тому типу офицеров, которые считали своим долгом информировать подчинённых об изменениях в тактической ситуации. Даже, если приходилось сообщать бойцам не самые радостные новости. Мобпехов взволновало известие, что третий взвод их роты лишился своего "колибри", и будет подобран машинами первой роты. У многих в том взводе были друзья, либо просто хорошие приятели. В подобной ситуации могло оказаться любое подразделение, и, хотя командование заранее проработало такие варианты, солдаты посуровели, в отсеке затихли шутки и на лицах бойцов погасли улыбки.

— Товарищ лейтенант! Заходим на посадку, — спустя какое-то время доложил пилот. — Вижу борт "ноль-три-два", он только что приземлился. Сейчас его закатывают в ангар.

Едва "колибри" опустился на палубу тримарана, к нему бросились матросы с тросом в руках. Ловко зацепив машину крюком за носовую стойку шасси, они резво отскочили в сторону. Невидимая из десантного отсека конвертоплана лебёдка быстро затащила машину в ангар, а на посадку уже пошёл борт "ноль-три-четыре". Разведчики, до этого момента терпеливо сидевшие на своих местах, стали хватать ящики и мешки, выбрасывая всё наружу. Рядом с опущенной аппарелью быстро росла куча самого разнообразного военного снаряжения. Десантники из второго взвода уже разобрали подобную же гору имущества, и, подгоняемые своим взводным, пошагали в кубрик.

Подобная картина наблюдалась на палубах ещё трёх ударных тримаранов, которые стремительно уходили на северо-запад от побережья большого арктического полуострова. Как назывался остров на языке аборигенов – никто так и не поинтересовался. По причине отсутствия контакта, как с местным населением, так и с любой живностью крупнее аналога новоземельной полярной лисы. Большинство мобильных пехотинцев радовались благополучному началу операции, хотя и понимали, что все трудности на пару с неприятностями ещё ждут их впереди.

Пожалуй, больше мобпехов Третьего разведбата радовался только экипаж подводного аэроносца, который в тот момент бесшумно скользил сквозь толщу воды на глубине в сотню метров. Из-за опасений сильного противодействия с земли, большая часть экипажей морских сил десантировались отдельно от своих кораблей, используя посадочные модули с конвертопланами. Затем моряки совершили перелёт на аэроносец и тримараны. К удивлению многих скептиков, мобильная плавучая аэробаза не только благополучно приводнилась в заданном районе, но даже не получила мелких повреждений. Прибывший на четырёх "колибри" экипаж аэроносца сразу же увёл корабль под воду, не дожидаясь вероятного удара со стороны противника. Лишь, отойдя, миль на семьдесят пять от точки приводнения, командир основной ударной единицы Третьего соединения вышел на связь с командованием экспедиции и тримаранами.