Ангел мщения - Галина Романова (2018)

– Все?

– Да, точно все. И не знаю я ее. И не видел ни разу прежде и ни разу после. Я, если честно, ее даже не запомнил. Лицо у нее какое-то… – Влад заглянул в монитор через плечо Арского. – Смазанное какое-то.

– Это просто неудачный кадр, – неуверенно отозвался капитан.

– Нет, не в кадре дело, – возразил Влад и помотал головой. – Лицо у нее незапоминающееся. Вот пройди она мимо меня десять раз, не запомнил бы точно.

– Хорошо, я понял.

Капитан Арский свернул изображение. Вытащил флешку, убрал ее в карман теплой джинсовой рубашки. Будто с неохотой полез из-за обеденного стола Киселевых.

– И все же мне непонятно, – приложил он указательный палец к виску, уже стоя у выхода и успев обуть замшевые мокасины. – Мне непонятно, что она от тебя хотела?

– От меня – ничего, – криво ухмыльнулся Влад. – Мне кажется, она просто хотела покурить. И случайно наткнулась на меня.

– Ладно, я понял. – Арский выдавил очередную неискреннюю улыбку. – Мне хотелось бы, чтобы ты с родителями приехал к нам в отдел для того, чтобы запротоколировать показания.

– Приедем, – ответил за всех отец и с облегчением вздохнул, когда за капитаном захлопнулась дверь. – Ну, наконец-то!

Они снова вернулись в кухню, снова расселись за столом. Влад, не выдержав их молчаливых вопросов, воскликнул:

– Даже не думайте! Я ее не знаю!

– Допустим, – согласно кивнул отец. – Но ты рассказал капитану не все.

– Допустим, – точно скопировал интонацию отца Влад.

– И о чем же ты умолчал? Почему?

– А потому, папа, что это могло бы навредить тебе.

– Каким образом? – Отец вцепился пальцами в отросшую бородку, взгляд его сделался чужим, непроницаемым.

– Твой отец молодец, вовремя осознал, что игра в гордость не принесет удовлетворения, – процитировал Влад, не сводя с отца взгляда. – Это ее слова. И еще она была уверена, что ты это делаешь, в смысле, раскаиваешься, чтобы отомстить впоследствии. Почему она была в этом так уверена, папа?!

Глава 17

Ей не понадобился грим, чтобы проскользнуть неузнанной в свою квартиру. Во дворе никого не было. Вообще никого, ни своих, ни чужих. Она наблюдала достаточно долго, чтобы понять: ее не пасут здесь. Может, где-то еще, но не здесь. И не сегодня.

Инна выше подняла воротник длинного свитера, достающего ей почти до коленей. Поправила ручки сумки на плече и шагнула из тени высокого кустарника. И почти сразу почувствовала себя голой.

Она никогда, никогда прежде не чувствовала так собственную уязвимость! Никогда так не боялась, как теперь. Даже скорбь по погибшей из-за нее матери отодвинулась куда-то. Она приказала себе пока об этом не думать. Она не может сейчас об этом думать. Не может сейчас винить себя в ее гибели. Если начнет, то погибнет сразу, потому что раскиснет. А ей предстоит слишком много сделать, чтобы наказать тех, кто сломал ей жизнь.

Как она станет это делать, Инна пока не знала. Она решила двигаться вперед мелкой поступью. От пункта до пункта. Никакой стратегии. Никаких далеко идущих планов. Только мелкой поступью. А уж куда она станет поворачивать, время покажет.

Вечер наступил как-то вдруг. Солнце закатилось за дом, и минут через тридцать двор накрыло непроглядной теменью. Ни один фонарь, как и прежде, не горел. Но ей все равно было не по себе, пока она пробиралась от кустов до подъезда. Прежде чем открыть подъездную дверь, она еще раз осмотрелась. Во дворе тихо, никого нет вообще – ни своих, ни чужих. Свет в окнах в их подъезде горел только на первом этаже у стариков Мишиных. Но они наполовину глухи и слепы. Даже если и услышат ее шаги и откроют дверь, не узнают ее.

Инна набрала код замка, вошла внутрь и снова замерла, прислушиваясь.

Тихо! Так тихо, что даже страшно. И чудится не пойми что. Будто кто-то за шахтой лифта притаился и осторожно дышит.