Укрощение - Камилла Лэкберг (2016)

Он надавил на газ. Ему не терпелось добраться до дома, переварить все услышанное за день и, может быть, обсудить это с Эрикой. Ей часто удавалось упорядочить то, что напоминало ее мужу полный хаос, и никто не умел помочь ему лучше, чем она, когда надо было упорядочить разрозненные мысли.

Кроме того, Хедстрём намеревался попросить ее об одной услуге, о чем не собирался рассказывать Мелльбергу, который больше всех ворчал по поводу привычки писательницы вмешиваться в их расследования. Хотя Патрик и сам порой мог всерьез рассердиться на супругу, она обладала потрясающей способностью взглянуть на дело под новым углом зрения. Викинг попросил его воспользоваться этим качеством жены, тем более что она уже была некоторым образом вовлечена в дело, учитывая ту возможную связь, которую ей удалось нащупать между Лайлой и исчезновением девочек. Хедстрём даже размышлял, не поднять ли этот вопрос на совещании, но в конце концов решил все же этого не делать. Для начала ему надо узнать побольше, иначе существует опасность, что это только отвлечет силы следствия, не приведя ни к чему дельному. Пока Эрика не нашла ничего, что подкрепляло бы ее догадку, однако по опыту Патрик знал, что если его супругу одолевают предчувствия, к этому стоит прислушаться. Она редко ошибалась, что его порой очень раздражало, однако было исключительно ценно. Именно поэтому полицейский хотел попросить ее посмотреть видеозаписи всех разговоров с родственниками. По-прежнему оставался открытым главный вопрос — найти общий знаменатель, объединяющий девушек, и, возможно, Эрике удастся обнаружить то, что пропустили все остальные.

— Я хотел предложить собраться завтра в восемь утра и рассказать остальным о результатах дня, — сказал Хедстрём начальнику. — И еще я хотел попросить Паулу прийти, если у нее будет такая возможность.

В машине стояла тишина, и Патрик постарался сосредоточиться на вождении. Дорога становилась слишком скользкой.

— Что скажешь, Бертиль? — спросил он, так и не получив реакции на свои предыдущие слова. — Паула сможет прийти завтра?

В ответ ему послышался громкий храп. Бросив взгляд в сторону, водитель констатировал, что Мелльберг уснул. Долгий рабочий день утомил его — он ведь к такому не привык.

* * *

Фьельбака, 1975 год

Ситуация все больше выходила из-под контроля. Вопросов со стороны соседей и местных властей было слишком много, и они поняли, что не смогут здесь больше оставаться. С тех пор, как Агнета переехала в Испанию, мать Лайлы все чаще стала звонить им. Ей было одиноко, и когда она сказала, что возле Фьельбаки дешево продается дом, решение пришло само. Они переедут обратно.

В глубине души Лайла понимала, что это безумие, что жить слишком близко к матери опасно. Но в ней зажегся огонек надежды на то, что мама будет помогать им и что все станет легче, потому что они будут жить в доме, расположенном на отшибе, вдалеке от любопытных глаз соседей, и там их оставят наконец в покое.

Эта надежда вскоре угасла. Характер у Владека портился, и ссоры следовали одна за другой. От того чувства, которое когда-то соединило их с Лайлой, не осталось и следа.

Накануне мать внезапно приехала к ним в гости. На лице у нее было выражение тревоги, и в первую секунду Ковальской захотелось броситься ей в объятия, снова сделаться маленькой и зарыдать, как в детстве. Затем она почувствовала на плече руку Владека, ощутила в нем грубую силу, и это мгновение слабости пронеслось мимо. Она спокойно и твердо произнесла то, что должна была сказать, хотя это и ранило ее гостью.

Огорченная мама ушла, и когда Лайла видела, как она, ссутулившись, шагала к машине, ей хотелось закричать ей вслед. Сказать, что она любит ее, что нуждается в ней. Но слова застряли в горле.