Комната мертвых - Франк Тилье (2012)

Элеонора резко замотала головой, словно для того, чтобы вытряхнуть эту мысль. И тут она заметила в нижней части стены какие-то неровности. Она зажмурила глаза, отказываясь верить в то, что увидела. Ее губы непроизвольно скривились в гримасе отвращения.

Нет, не может быть… Это просто страшный сон… Этого не может быть на самом деле…

Царапины. Десятки длинных пурпурных бороздок на грязных выщербленных кирпичах. А между ними — обломки ногтей, высохшие клочки содранной кожи…

Кто-то скребся в эту стену. Сдирая пальцы до крови…

Элеонора упала на колени, прижимая к груди стиснутые кулаки.

Значит, до нее здесь были и другие жертвы. Лежали на этом же матрасе… Их смертельное отчаяние оставило на стене эти глубокие царапины…

Нет, нет… Успокойся… Это… наверно, это были животные… Собаки, например… Крупные собаки, скорее всего, могли оставить такие царапины… Да, ведь на матрасе столько шерсти!.. Конечно же это животные!

Она не позволила себе ни на секунду задержаться на мысли о том, что это могли быть люди. Разумеется, животные! Разве можно в этом сомневаться? Это же глупость!

Приободрившись настолько, насколько это вообще возможно для похищенного и запертого в подвале существа, она приложила ухо к двери. С той стороны время от времени доносилось слабое протяжное гудение какого-то электрического инструмента. То ли дрель, то ли циркулярная пила, что-то в этом роде… Звук доносился словно ниоткуда и отовсюду разом, окутывая подземелье гнетущим звуковым покровом, словно саваном. Однако все пять чувств Элеоноры сейчас были обострены как никогда, и она заметила, что всякий раз, когда вновь раздается гул непонятного инструмента, лампочка под потолком начинает мигать, — очевидно, для работы на полную мощность прибору требовалось слишком много электричества.

Ей снова захотелось позвать на помощь. Она рухнула на матрас и завопила изо всех сил. Потом еще раз. И еще… И еще…

В довершение всего она почувствовала сильную резь в мочевом пузыре. Проклятая болезнь, которая жила в ней, вынуждала ее постоянно пить и мочиться. Она крепко стиснула бедра и напрягла мышцы живота, чтобы сдержаться и не описаться — иначе та женщина накажет ее каким-нибудь жестоким способом. Этот подвал, такой старый, темный и мрачный, мог быть лишь обителью сумасшедшей.

Сумасшедшей… и ее старинных кукол.

Но резь внизу живота все усиливалась, и наконец Элеонора, не выдержав, помочилась в самом дальнем от матраса углу. Теперь к мерзкой вони, пропитавшей весь подвал, примешивался еще и резкий запах мочи.

Она села на матрас, обхватив руками колени, и принялась смотреть на тусклую лампочку, закрашенную красным. Лампочка все так же начинала мигать через равные промежутки времени — это свидетельствовало о том, что похитительница по-прежнему занята работой и на данный момент ее можно не опасаться. Но когда пляска теней на стенах прекратится… Внизу живота Элеонора чувствовала такую боль, словно кто-то выгрызал ее изнутри. И страх… Страх все сильнее завладевал ею, распространяясь со скоростью гангрены.

Она сделала глубокий вдох и переключила внимание на инсулиновую помпу. Девочка расстегнула пояс и осторожно извлекла наружу подкожный катетер, вставленный на уровне груди. Затем убрала ставший ненужным прибор в карман.

К чувству страха добавлялось теперь страстное желание побега.

Нет, убеждал ее один внутренний голос. Если ты попытаешься сбежать, ты разозлишь ее и она тебя убьет.

Ты должна попытаться, возражал другой. Если ты останешься здесь, она все равно тебя убьет, потому что ты видела ее лицо.