— Вы так и будете выдавать мне новости в час по чайной ложке? — нетерпеливо спросила Люси, даже не пытаясь скрыть волнение.

— Ее задержали за вождение в нетрезвом виде, в Бельгии, когда она возвращалась из лесбийского клуба. Она была абсолютно не в себе. Анализ выявил наличие тилетамина в крови.

— Это объясняет, почему она постоянно его заказывала. А вот будет ли этого достаточно, чтобы предъявить обвинение в убийстве?

— Когда ее данные заносили в полицейскую картотеку, у нее взяли и отпечатки пальцев. Думаю, ты догадываешься о продолжении…

— У нее не было папиллярных узоров?

— Именно! Подушечки пальцев были сожжены какими-то химикатами.

Равье бросил взгляд в зеркальце заднего вида и снова выехал на шоссе.

— Комиссар уже получил у прокурора ордер на обыск. Туда только что выехала группа в двенадцать человек с Норманом во главе. Так что есть шанс найти малышку живой… Будем надеяться на хеппи-энд.

— Хеппи-энд? Не забывайте, что Мелоди Кюнар и ее отец мертвы, а сбивший его водитель до сих пор на свободе с двумя миллионами евро!

— Собираешься читать мне мораль, сержант?

Люси молча вжалась в спинку пассажирского сиденья. Новость обрушилась на нее, как бурный поток, заливая язычки племени служебного рвения. Она почти сожалела о том, что все закончилось так быстро.

С каждым часом время растворяло в жилах Элеоноры яд секунд. Ощущаешь ли свою жизнь постепенным умиранием, когда Костлявая-с-косой в течение долгих лет точит свое разящее орудие, чтобы обрушить его на тебя в любой момент?

— Сама видишь, — добавил капитан после некоторого молчания, — только факты, только профессиональная злость наших людей приносят настоящие результаты! Твоя психологическая лабуда мало что значит. Сейчас у меня будет небольшая летучка в комиссариате, а потом я отвезу тебя домой. Ты получишь заслуженный выходной, сможешь отоспаться, пообщаться с детьми…

— Остается еще один неизвестный персонаж, или даже два — те, кто сбил Кюнара…

— Я убежден, что наша подозреваемая все видела, поскольку находилась совсем близко от места аварии. Она наверняка запомнила номер машины — и уж поверь, нашему комиссару нет равных по части допросов с пристрастием.

— Ну, по крайней мере, позвоните мне, когда все окончательно прояснится…

Автомобиль проехал вдоль порта, затем миновал по касательной площадь Герцогини Анны и остановился за комиссариатом. Там уже поджидала толпа журналистов.

— Говорить буду я, — предупредил Равье, взявшись за ручку дверцы. — А ты постарайся не корчить рожи — мы вполне можем попасть в восьмичасовой выпуск новостей.

— Хорошо, я буду глупо улыбаться…

Стоя перед окном своей гостиной в Мало-ле-Бэн, Люси смотрела на круглую спину дюны в лучах заходящего солнца. Даже на севере закаты великолепны — все оттенки синего, оранжевого, лилового… Легкий ветерок взметал небольшие песчаные вихри и гнал их в сторону темнеющего океана.

Молодая женщина спрашивала себя: что найдет отряд полицейских в глубине проклятого дома? Десятки чучел животных? Обезьян-капуцинов, прибитых к деревянным подставкам, застывших в синтетической вечности? Вскрытые тела животных, внутренние органы в стеклянных сосудах?.. А маленькая Элеонора? Каковы шансы, что ее найдут живой среди этого разрушительного хаоса ненависти?

Отчет о вскрытии лежал в столовой, лишая слепую девочку права укрыться от посторонних глаз и навеки упокоиться в мире. Проводя пальцами по ледяным страницам, Люси представляла себе крохотные искорки света, проникающие сквозь радужную оболочку глаз Мелоди Кюнар в стремлении донести до нее окружающие цвета, оттенки, пульсации бытия, соединиться с оптическими нервами… и возвращающиеся обратно за миг до того, как постучаться в двери мозга.