– Другая вероятность – кто-то извне, – продолжил Арман Гамаш. – Кто-то, кто не обязательно знал про Джеральда Булла, но слышал про «Проект „Вавилон“». Ведь работа по проекту была секретом, известным всем, а со смертью Джеральда Булла появились и новые утечки. «Проект „Вавилон“» и его убитый создатель стали притчей во языцех, эта история воспринималась как предостережение. Но для некоторых, например для профессора Розенблатта, проект стал чем-то большим. Превратился в навязчивую идею. Что, если Джеральд Булл говорил правду? Тогда чертежи могут стоить сотни миллионов долларов. И наконец, после долгих лет терпеливых поисков, ловли слухов и крох информации, они услышали нечто достоверное. Маленький мальчик нашел громадную пушку. В лесу. Неподалеку от дома Гийома Кутюра.

– Вы хотите сказать, что кто-то на протяжении тридцати лет искал «Проект „Вавилон“»? – спросила Клара.

Изабель Лакост подалась вперед, и все остальные в кругу тоже. Они внимательно слушали захватывающую историю.

– На что люди готовы ради власти и ради богатства? – спросила она. – Люди тратят жизнь на поиски, веря, что найдут золотую жилу. Некоторые все свободное время проводят в подвале, стучат молотком, пытаясь довести до совершенства свое изобретение. Некоторые дни и ночи проводят перед «одноруким бандитом», думая, что в любой момент могут сорвать джекпот. Люди всю жизнь пишут книгу или ищут средство от рака. – Она посмотрела на Гамаша и Бовуара. – У нас есть коллеги, которые все свободное время отдают расследованию преступлений, совершенных не одно десятилетие назад. Рациональные люди становятся одержимыми. И «Проект „Вавилон“» имеет все свойства, способные захватить и удерживать человека. Власть и богатство, какими не владел никто. Стоит ли на это тратить годы работы? Десятилетия? Возможно, ни вы, ни я на это не пойдем. Но некоторые – идут. Награда может изменить вашу судьбу.

– И всего-то надо быть готовым уничтожить на своем пути две-три жизни, – закончил Бовуар.

Если раньше все поглядывали на месье Беливо, то теперь центр внимания сместился. Таковым стал единственный человек в зале, который сам признался, что провел долгие годы за поиском сведений о Джеральде Булле. Он знал Булла. И Гийома Кутюра. И вероятно, понимал, что Кутюр был отцом «Проекта „Вавилон“». А еще, видимо, знал, что Антуанетта – племянница Кутюра.

И жил неподалеку.

Майклу Розенблатту хватало ума понять, что означают эти взгляды. Понять, что факты выстраивают стену вокруг него.

– Но профессор грудью встал перед Арманом, – возразила Рейн-Мари, беря мужа за руку. – Защитил его от пули. Он бы никогда так не поступил, будь он убийцей Лорана и Антуанетты.

– Merci, madam, – сказал пожилой профессор.

Однако Арман сомневался, хотя и не произнес ни слова. Он был рад, что Делорм не выстрелил, хотя и должен был. Как только огонь охватил чертежи, Делорм должен был стрелять.

Но он не стрелял.

– Так кто же убил Лорана и Антуанетту? – спросила Рейн-Мари. – Вы знаете?

– Я жду подтверждения, – сказала Лакост. – Подозрения у нас есть.

– У меня тоже есть подозрения, – заявила Рут. – Я подозреваю, что вы ни черта не знаете.

– Мы найдем преступника, – заверила Брайана Лакост. – Поверьте мне. Это вопрос времени.

Брайан встал, усталый и разочарованный.

– Я думаю, виноваты агенты КСРБ. А вы их отпустили. Я возвращаюсь в гостиницу. Мне нужно побыть одному.

Поднялся и профессор Розенблатт:

– Я пойду с вами, если не возражаете. Если мне позволено.

Лакост кивнула.

– Я не убивал Антуанетту Леметр, – сказал профессор Розенблатт, оглядывая собравшихся и задерживая взгляд на каждом. – И ребенка я не убивал.

Арман пошел проводить Брайана и профессора до двери.

– Вы идете с нами? – спросил Брайан.

– Non, – ответил Гамаш. – Мы еще часа два побудем здесь, подождем агента Коэна.