Отель «Петровский» - Альбина Нурисламова (2020)

И сейчас, возможно, там.

«Сходить, может быть? Помириться, прощения попросить? Сказать, что можно попробовать еще раз?» – подумал он.

Но отмел эту мысль. Миша прав, это нечестно по отношению к Томочке. Что еще за пробы, эксперименты! Без него она устроит свою жизнь, встретит человека, который будет любить ее так, как она заслуживает.

Идея о грядущем Томочкином личном счастье болезненно уколола, он и сам не понимал почему.

Стараясь выбросить из головы мысль о девушке, Илья сходил в душ, сделал себе чаю с бутербродами и включил ноутбук. Статья про Гусарова с его отелем сама себя не напишет. А сейчас как раз полезно окунуться в текст: работа всегда выручала, спасала в трудные минуты.

Вспомнился одинокий трудоголик Щеглов, на душе стало совсем уж гадко, но Илья усилием воли заставил себя заняться делом.

Глава пятая

Статья о «Петровском» шла туго. Новогодний репортаж про елки Илья написал за несколько дней, а вот с заказным материалом, за который, по-хорошему, стоило бы сесть в первую очередь, была совсем беда. Вроде бы и информация собрана, и работать есть над чем, а вот поди ж ты…

Илья съездил на место, полюбовался отреставрированным зданием. Строительные леса, забор вокруг бывшей больницы уже убрали. Территорию возле нее и парк привели в порядок, облагородили: специалисты по ландшафтному дизайну поработали на славу.

Всюду сновали люди, подъезжали автомобили, рабочие что-то разгружали, заносили, монтировали – подготовка к открытию шла полным ходом. Илья тоже, по сути, был в команде: журнал должен выйти аккурат к этому торжественному мероприятию с участием отцов города и губернатора области. Он смотрел на всю эту суету, пытался проникнуться важностью момента – и не мог.

Тема раздражала, превращение больницы в отель казалось глупостью, то, что Гусаров что-то утаивал, а спросить его было нельзя, сидело в мозгах занозой. Илья хотел бы написать совсем другую статью – не хвалебную оду Гусарову, а критическое расследование того, почему в городском бюджете не сумели найти денег на ремонт и восстановление больницы, но это было невозможно, а потому бесило.

У него, конечно, имелось в запасе еще несколько дней (а написать все можно было и за день, если сесть и не вставать несколько часов, пока не закончишь), но он не привык сдавать материалы впритык.

Должно быть, виной всему были мысли о ссоре с Томочкой. С того памятного разговора в кафе минуло четыре дня. Они с Томочкой ни разу не встретились: похоже, оба прикладывали к этому все усилия. Прежде чем выйти из квартиры, Илья смотрел в глазок, а заходя в подъезд, держал ключи наготове, в два прыжка пересекал лестничную клетку, вставлял ключ в замочную скважину, быстро проворачивал его, толкал дверь и скрывался в квартире, как в бункере. Томочка, скорее всего, поступала так же.

Но сознавать, что она тут, рядом, что превратилась из друга и близкого человека всего лишь в соседку, с которой нельзя пересекаться, чтобы избежать проблем, было тяжело. К тому же мучила совесть: Томочка вместе с Мишей и Лелей спасла ему жизнь, а он обидел ее, оттолкнул. Поэтому Илья, по совету Миши, искал другое жилье.

Он уже предупредил квартирную хозяйку, которая немало огорчилась, что аккуратный, исправно платящий, тихий и беспроблемный жилец хочет съехать через две недели. Нашел несколько вариантов – неплохих, даже более удобных, и теперь выбирал, что предпочесть.

Нужно было договориться с грузчиками о перевозке вещей, упаковать все, выбросить лишнее: за годы жизни ты незаметно, но неизбежно обрастаешь вещами, как днище корабля – ракушками. Но вместо того чтобы заниматься этим, Илья, как в случае со статьей, не мог себя заставить что-то делать, лишь бесцельно слонялся по квартире и бестолково перекладывал книги и посуду с места на место.

Звонок матери раздался, когда Илья собирался уходить с работы.

«Что ей нужно?» – подумал он.