Золушка и Дракон - Елена Михалкова (2011)

– У тебя провал в памяти? – нахмурился Сергей.

Девушка вызывающе взглянула на него, готовясь ответить грубостью, но, увидев, что он спрашивает серьезно, немного успокоилась.

Провал – не провал… Черт его знает! Последнее, что она помнила отчетливо – солнечный блик на руле велосипеда, прислоненного к кирпичной стене, а следом – ощущение влажного холода. Сначала холодок был внутри, потом – снаружи. Она съеживалась, пытаясь согреться, и кто-то добрый накрывал ее пледом (или шкурой?), подносил ко рту чашку с горячим отваром.

Во всем этом не было бы ничего неприятного, если бы не одно воспоминание: белая рука, тянущая ее за собой куда-то на дно, в черноту, в страшную тишину рыбьего брюха – или какой-то другой подводной твари, молчаливо стоящей в воде с широко разинутой пастью. Тот, кто приносил ей жертву, увлекал Веру за собой, а она ничего не могла поделать. Если бы возможно было вернуться назад, то она сразу отказалась бы… Но в тот момент предложение выглядело так невинно! И хотя девушка не могла вспомнить, что ей предлагали, но знала, что в этом не было ничего ужасного, и ничто не предвещало кошмара с мертвой белой рукой, тянувшей ее вниз.

А потом все закончилось. Вера, задыхаясь, вынырнула из сна и обнаружила себя стоящей среди сосен неподалеку от столовой, с тяжелой головой и пересохшими губами. Мысли путались, уводили куда-то прочь от случившегося, и отчего-то хотелось хихикать, хотя, видит бог, оснований для смеха не было. Но ее смешило все: криво растущие ветки сосен, падавшие шишки, выбежавшие откуда-то люди, возмущенно спрашивавшие, где она была… Осипова только посмеивалась, глядя на них.

Потом ей захотелось спать, кто-то посадил ее в машину и отвез домой. Там ей еще досталось от матери за то, что она не привезла лекарство, да еще и посеяла где-то золотую цепочку с крестиком, и вымотанная всем этим Вера уснула в своей комнате и не просыпалась до следующего утра.

Все это она мало-помалу выложила Бабкину, с трудом подбирая слова. Тот внимательно слушал, сопоставляя рассказ девушки с тем, что говорили Матильда и ее мать.

– У тебя у самой есть какое-нибудь объяснение тому, что произошло? – спросил Сергей, когда Вера замолчала.

– А чего тут объяснять? – мрачно сказала Осипова. – Я ехала по солнцу, мне голову напекло. Наверное, возле велосипеда бухнулась в обморок. У меня такое было как-то раз на уроке.

– Тебя искали два часа. Если бы ты лежала возле велосипеда, тебя бы сразу обнаружили.

– Значит, в лес отошла… – буркнула девушка. – Да какая разница? Кому это интересно?

– А тебе самой не интересно?

– Не-а.

Она пожала плечами и бросила веткой в любопытных гусей, подплывших слишком близко.

– Ты была у врача?

Вера исподлобья взглянула на сыщика:

– Это еще зачем?

– Как тебе сказать… – начал Сергей. – Например, сдать анализы. Вдруг кто-нибудь…

Девушка вскочила, лицо ее исказилось от ярости, и Бабкин замолчал на полуслове.

– Пошли вы знаете куда со своими анализами?! – прошипела ему в лицо Осипова. – Думаете, я не в курсе, чего вам наговорили? В курсе, не беспокойтесь! Говорили, что я была с одним мужчиной! Они так говорят, потому что завидуют мне, ясно? Все завидуют! Потому что мимо меня ни один нормальный парень пройти не может, а на них никто не смотрит. Они никому не нужны!

Бабкин не стал уточнять, кого Вера имеет в виду под всеобъемлющим «они».

– Их всех бог накажет! – не успокаивалась девушка. – Потому что он всех наказывает, кто плохо думает о других. Вы не подумайте, я им плохого не желаю! Вот как начнут у них всякие беды случаться, тут-то они меня и вспомнят. Руку там сломают, или дом сгорит, или все деньги украдут… А чтоб меня унижать, отправлять анализы сдавать, такого закона нет! И вы меня не заставите, а если заставите, то у вас…

– Стоп-стоп-стоп, – перебил Бабкин. – Я понял. Тогда у меня тоже что-нибудь сгорит или отломается.