Золушка и Дракон - Елена Михалкова (2011)

У Сергея, бывшего свидетелем семейного завтрака и хорошо помнившего рассказ доктора о порядках, царящих в доме Гейдманов, вертелось на языке много слов о справедливости и несправедливости. Но он понимал, что никакими словами не сможет воздействовать на эту женщину. «Марсианская логика», – говорил в таких случаях Макар Илюшин, и в данном случае Бабкин склонен был с ним согласиться.

– Теперь вам понятно, что спорить бессмысленно? Покушение было, и это дело рук кого-то из моих родственников! Ежу понятно, что они задумывают.

Сергей ощутил острый приступ нелюбви к безобидным ежам. Большинству из них было понятно то, что до самого Бабкина доходило долго и с трудом.

– До чего же продвинутые твари, – пробормотал он. – Хуже дельфинов.

– Что?

– Нет, ничего. Так вы сказали про ежей…

– Господи боже ты мой, да не про ежей, а про этих людей! Они хотят убить меня, а потом оспорить завещание! Может быть, не все, а кто-то один из них… Ваша задача – выяснить, кто именно! Вы начнете с того, что…

– Минуточку! – перебил ее Сергей. – Боюсь, я ни с чего не начну, потому что не смогу заняться вашим делом.

Круглые глазки под полукруглыми бровками уставились на него с недоверием.

– То есть как? Я вам хорошо заплачу!

– Простите, нет.

– Вы даже не знаете, сколько заработаете! Я могу обеспечить вас до конца вашей жизни! Хотя бы спросите сумму для приличия!

– Это не имеет значения. У меня уже есть клиент.

– Так разорвите контракт с ним! – Клара Ивановна пожала плечами с великолепным пренебрежением ко всем возможным клиентам.

Сергей больше не мог сдерживаться.

– Уважаемая Клара Ивановна, – задушевно сказал он. – То, что вы купили кулек нищих художников по две копейки штучка, не означает, что вам продадутся и другие. Простите. – Он встал, сделал шаг к двери, бросив последний сочувственный взгляд на инструменты.

– Куда?! – взвилась сиделка. – Я вас не отпускала!

– Я не одна из ваших игрушек, – пожал плечами Сергей. – До свиданья.

Он вышел и плотно прикрыл за собой дверь, надеясь, что сиделке не придет в голову побежать за ним и устроить очередную сцену. Этой женщине все же удалось вывести его из себя непробиваемой уверенностью, что за свои деньги она может приобрести всех окружающих с потрохами.

Он чувствовал, что с него достаточно. Тайны, шепотки, давние убийства, рушащиеся балки, и эти люди, ведущие себя так, словно их выпустили недолеченными из психиатрической лечебницы – они давили на него со всех сторон, и на короткое время Бабкин смог приблизиться к пониманию того, что чувствовали те, кто хотел вырваться из Вязников: точно так же ему хотелось поскорее уйти из этого дома, сбросить с себя его невидимый гнет. К тому же Бабкина терзало чувство голода, и при мысли о строчке в сегодняшнем меню, обещавшей на ужин «утиный паштет с гарниром из овощей», он приходил в ярость. Утиный паштет Сергей мог рассматривать исключительно в роли приятного дополнения к ломтю белого хлеба, намазанного маслом, а сверху – так и быть! – утиным паштетом. Но не в качестве ужина!

– Утиный паштет, – бормотал он, на ощупь продвигаясь к выходу. – Алиби у него!

Его распирало от злости от того, что он бессмысленно потерял уйму времени.

«Конечно, я должен был спросить сумму для приличия, после чего бухнуться в обморок от избытка чувств, а затем броситься целовать ноги этой рыжей мыши! Или наоборот: сначала ноги, потом в обморок. Тьфу! Выбраться бы отсюда поскорее…»

Но у порога он встал как вкопанный, не сводя глаз с предмета, который заметил только сейчас.