На льду - Камилла Гребе (2016)

– Нет. Но она показала на тень на видеозаписи и сказала, что это Орре, но мы не смогли это подтвердить. Запись довольно плохого качества, трудно сказать, что за человек на ней. В любом случае мы позвонили Йесперу Орре, и тот ответил, что никогда не слышал такого имени и не дарил никакой Эмме кольцо. Он добавил, что сумасшедшие постоянно обвиняют его во всех грехах и что очень сложно быть публичной фигурой. Вот и все. Мы были очень заняты в тот период и отложили дело в долгий ящик. И только увидев портрет убитой девушки по телевизору и услышав об исчезновении Орре, я сложила два и два и связалась с вами. Я уже переслала протокол допроса и видеозапись, если вы захотите с ними ознакомиться.

Я достаю портрет жертвы и кладу на стол.

– Так вы уже видели этот портрет?

– Конечно, – отвечает она, хмурясь. – Он повсюду. Правда, что ей отрезали голову?

Я киваю в ответ.

– Какой ужас. Сколько психов вокруг. Да, я видела этот рисунок и не нахожу особого сходства. Плюс у Эммы были длинные волосы. Но она могла постричься.

После ухода Хелены Берг мы остаемся за столом. Санчес взбудоражена, как всегда бывает, когда намечается прорыв в расследовании. Она барабанит пальцами по столу.

– Так что вы обо всем этом думаете? Манфред прокашливается и снимает очки.

– Из всего услышанного можно сделать логический вывод, что у Йеспера Орре была тайная связь с Эммой Буман, о которой он не желал распространяться. Возможно, она пришла к нему домой, чтобы поговорить, спровоцировала его на убийство, после чего Орре бежал.

Ханне нагибается вперед.

– Но что тогда тот другой парень?

– Какой парень?

Ханне внезапно заливается краской. Вид у нее потерянный.

– Тот, которого убили десять лет назад… Я забыла имя. Как его звали? Того китайца?

– Китайца? – удивляется Санчес.

– Да, то есть… тот… второй… без головы.

– Кальдерон? – подсказывает Санчес.

Ханне выдыхает, но на лице у нее по-прежнему страх. Одной рукой она теребит волосы и часто моргает. Кажется, что она в любой момент разрыдается.

– Точно. Кальдерон.

– Он был не из Китая, а из Чили.

– Простите, я оговорилась. Но зачем Орре убивать его и отрезать ему голову?

– Мы не знаем, – отвечает Манфред. – Пока не знаем. Но наверняка если покопаться в прошлом Орре, то что-нибудь всплывет.

Я поворачиваюсь к Санчес, решив, что надо воспользоваться моментом и направить эту энергию радостного щенка в нужное русло. Я хорошо помню, что в молодости меня тоже переполнял энтузиазм, но сейчас от него не осталось и следа.

– Родители Эммы Буман мертвы. В розыск ее объявила тетя. Можешь связаться с ней и расспросить об отношениях племянницы с Орре? И опроси ее коллег в магазине. Мы не знаем, были ли они близки с тетей, так что лучше проверить все источники.

Санчес кивает и выходит из комнаты. Манфред следует за ней.

Мы с Ханне остаемся одни в переговорной.

– Пройдемся? – спрашиваю я.

Мы идем под снегом через площадь Кунгсхольмсторг в направлении Норр Мэларстранд.

Тонкая куртка не спасает от ветра, ноги промокли, напомнив мне о том, что я так и не купил себе зимнюю обувь. Ханне молча идет рядом со мной в своей бесформенной куртке и массивных сапогах. У Норр Мэларстранд мы сворачиваем к ратуше. Снег засыпает залив Риддарфьерден, окрашивая воду в серый цвет. Сквозь снежную пелену контуры домов в районе Сёдер расплывчатые и нечеткие.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Ханне поворачивается и смотрит на меня.

– А почему я должна быть не в порядке?

Она держится несколько отстраненно, словно хочет сохранять дистанцию.

– Я думала о том, что случилось вчера.