На льду - Камилла Гребе (2016)

– Что вы имеете в виду? – спрашивает она уже с подозрительными нотками в голосе.

– Просто он обещал позвонить мне… несколько дней назад и не позвонил. И я беспокоюсь, что с ним что-то случилось.

– Он в порядке. Если вы назовете ваше имя и номер, я попрошу его позвонить вам после собрания, – отвечает она профессиональным тоном, каким расписывают достоинства стирального порошка в рекламных роликах.

Я говорю, что перезвоню позже, она отвечает «хорошо», и мы одновременно заканчиваем разговор. Я остаюсь сидеть за кухонным столом. Часы над столом тикают так громко, что кажется, будто часовой механизм сидит у меня в мозгу.

Почему Йеспер прячется от меня? Испугался ответственности? Пожалел о сделанном мне предложении?

Или он просто псих, больной человек, садист, которому доставляет удовольствие мучить других?

Может, этому всему есть еще какое-нибудь объяснение? Может, что-то мешает ему связаться со мной? Несчастный случай в семье? Кризис на работе? Но в таких случаях всегда можно послать эсэмэс или позвонить.

Три недели назад мы лежали на полу в моей гостиной. Через занавески проникал серый вечерний свет и рисовал узоры на наших телах. Окно было приоткрыто. Занавески колыхались на холодном ветру.

Йеспер курил. Курил он нечасто. Обычно после того, как выпьет вина, или после секса. Он курил и смотрел в потолок. Его ладонь лежала у меня на животе. Пальцами он рисовал круги на моей влажной от пота коже.

– Что случилось? – спросил он.

– Она заболела и умерла. Йеспер затянулся дымом.

– Это я понимаю. Но от чего?

– Панкреатит. Она была алкоголичкой.

– Бедная.

– И да и нет. Я часто думаю, что она сама во всем виновата. Никто не принуждал ее пить.

Йеспер повернулся ко мне. Наши глаза встретились.

– Я не о ней, а о тебе.

– Обо мне?

Он усмехнулся и покачал головой, словно я ляпнула какую-то глупость.

– Со мной все в порядке.

Он промолчал. На улице раздался вой сирены «Скорой помощи». В кухне заработал холодильник.

– Мне жаль, что я не могу пойти с тобой на похороны, – сказал он после долгой паузы. Видимо, он долго обдумывал эти слова.

– Я справлюсь.

– Нехорошо быть одной на маминых похоронах.

Я ничего не ответила. Что я могла сказать? Он был прав. Мы встречались уже несколько месяцев, и с каждым днем наши отношения было все сложнее скрывать от остальных.

– Так всегда будет продолжаться?

Он сунул сигарету в бокал с вином на полу, повернулся ко мне, приподнялся на локте и нежно поцеловал меня. У поцелуя был вкус табака и красного вина. Я увернулась, и он принял это за обиду.

– Конечно, не всегда.

– Но сколько?

Он опустился на спину, глубоко вздохнул, мои вопросы явно его напрягали.

– Мы же уже тысячу раз это обсуждали. Ты знаешь, что журналисты следят за каждым моим шагом. Вчера только вышла статья об условиях труда в нашей компании, и они называли их рабскими. Если пресса пронюхает о наших отношениях, ты знаешь, что произойдет. Меня уволят. Поэтому нам лучше подождать, пока все успокоится.

– И когда это произойдет?

– Откуда, черт возьми, я знаю? Когда эти гиены найдут себе новую добычу. Кстати, тебе пора начать подыскивать другую работу. Все будет проще, если ты перестанешь быть моей подчиненной.

Он потянулся за одеялом и накинул на нас.

– Холодно. Может, закрыть окно?

– Но все так сложно. Все спрашивают, кто ты, а мне нечего ответить. Это так по-детски.

Он повернулся ко мне и с улыбкой спросил:

– По-детски?

– Да, я веду себя как подросток. Тайный бойфренд и все такое.

Он рассмеялся. Поцеловал меня в шею и проложил дорожку из поцелуев вниз к животу.

– Я твой тайный бойфренд?

– Судя по всему, да.