Бешенство - Тесс Герритсен (2008)

Фургон с ревом промчался мимо, свет фар быстро исчез вдали.

Тоби попыталась подняться, Дворак протянул ей руку, помог встать и вернуться на тротуар. Боль от удара только начала проявляться – сначала смутной пульсацией в коленях, затем жалящей болью нервных окончаний по ободранной кожей. Они стояли под фонарем, от потрясения поначалу никто не мог сказать ни слова.

Наконец Дворак произнес:

– Извините, что так сильно вас толкнул. С вами все в порядке?

– Немножко ударилась, а так ничего. – Она посмотрела в ту сторону, где скрылся автомобиль. – Вы заметили номер?

– Нет. И водителя тоже не разглядел. Все произошло так быстро, мне нужно было убрать вас с дороги.

Оба одновременно обернулись: к приемному покою, сверкая мигалкой, подкатила «скорая». Где-то в отдалении послышалось завывание другой машины.

– Тут сейчас начнется настоящий хаос. Пойдемте, у меня в кабинете есть аптечка. Надо обработать ваши коленки.

Она похромала через дорогу, Дворак поддерживал ее под руку. Боль усиливалась с каждым шагом. Когда они добрались до его кабинета, Тоби с ужасом думала о первом прикосновении антисептика.

Дворак сдвинул в сторону бумаги и посадил ее на стол, рядом с фотографией сына. Из открытой аптечки запахло спиртом и йодом. Присев на корточки, он смочил ватку перекисью и осторожно приложил к ссадине.

Тоби дернулась.

– Простите, – сказал он, поднимая глаза. – Без этого никак.

– Я такая трусиха, – пробормотала Тоби, сжимая край стола. – Не обращайте внимания.

Он продолжил обрабатывать ее коленки, одну руку положив на ее бедро, а другой нежно удаляя грязь и мелкий гравий. Она тем временем разглядывала его сосредоточенно склоненную голову – можно было протянуть руку и взъерошить ему волосы. Тоби чувствовала тепло его дыхания. «Наконец-то мы одни, – подумала она. – Никаких срочных дел, ничто не отвлекает. Возможно, это мой единственный шанс заставить его слушать. Заставить его поверить мне».

– Вы думаете, я жестоко обращалась с матерью, да? – начала она. – Поэтому вы не хотели со мной разговаривать? Поэтому избегали моих звонков?

Дворак не ответил, только потянулся за следующим ватным тампоном.

– Дэн, меня подставляют. Они использовали мою маму, чтобы добраться до меня. А вы помогаете им и не желаете меня слушать.

– Я слушаю вас, Тоби.

Дворак закончил обработку раны, взял рулон пластыря и начал отрывать от него куски, чтобы закрепить марлевые повязки.

– Тогда почему просто не скажете, верите вы мне или нет?

– Мне кажется, главное, что стоит сделать, – это поговорить с вашим адвокатом. Выложить ему все, что вы знаете. И пусть он обсудит это с Альпреном.

– Я не доверяю Альпрену.

– А мне, вы считаете, можно доверять? – Дворак посмотрел на нее.

– Не знаю! – воскликнула Тоби и понуро ссутулилась, словно поняла, что, как ни пытается, все равно не сможет вызвать у него сочувствие. – Я говорила с Альпреном сегодня днем. Сказала ему все то же, что и вам. Что Казаркин Холм ополчился на меня. Что они пытаются меня уничтожить.

– Зачем это им?

– Я их чем-то испугала. Сделала или сказала что-то такое, в чем они почувствовали угрозу.

– Вам не стоит считать Казаркин Холм источником всех ваших бед.

– Но теперь у меня есть доказательство.

Дворак покачал головой.

– Тоби, мне хочется вам верить. Но я не понимаю, какая связь между состоянием вашей мамы и Казаркиным Холмом.

– Выслушайте меня. Пожалуйста.

Он захлопнул крышку аптечки.

– Хорошо. Я слушаю.

– Женщина, которую я наняла сиделкой, не та, за кого себя выдает. Сегодня я говорила с теми, кто несколько лет назад работал с Джейн Нолан – настоящей Джейн Нолан.

– А что, есть еще какая-то?

– Да, мнимая. Та, которую я наняла. Это совершенно разные женщины. Вики может подтвердить это.

Дворак отчужденно молчал, упорно разглядывая аптечку.