Бешенство - Тесс Герритсен (2008)

– Начался припадок. Потом он обмяк… перестал дышать… – Ее слова выскакивали ритмично, в такт ее движениям: нажать – отпустить. – Доктор Валленберг уже едет.

«Валленберг?» Тоби посмотрела на пациента. Она не узнала его из-за кислородной маски, закрывавшей лицо.

– Это господин Парментер?

– Неважно себя чувствовал в последние дни. Я хотела сегодня утром перевести его в интенсивную терапию.

Тоби протиснулась к изголовью.

– Подсоедините электроды кардиографа. Нужна интубация. Трубка номер семь.

Сестра с мобильным реанимационным набором подала ей ларингоскоп и разорвала пакет с трубкой нужного размера. Тоби склонилась к голове больного:

– Так, приступим.

Кислородную маску подняли. Запрокинув пациенту голову, Тоби быстро ввела зеркало ларингоскопа ему в горло. Она тут же нашла голосовые связки; пластиковая трубка скользнула на свое место. Подача кислорода была восстановлена, и сестра вновь начала качать.

– Судя по рисунку, у нас фибрилляция желудочков.

– Ставьте на сто джоулей. Подайте дефибриллятор! И приготовьте лидокаин – сто миллиграммов.

Распоряжений было слишком много, и сестра с тележкой, казалось, растерялась. В неотложке-то любое распоряжение выполнялось в мгновение ока, врачу даже говорить не надо. Тоби жалела, что не прихватила с собой Модин.

Она приложила электроды к телу.

– Назад! – скомандовала она и нажала кнопку разряда.

Сотня джоулей электричества пронизала тело Ангуса Парментера.

Все взгляды обратились к монитору.

Линия подпрыгнула и снова выровнялась. Затем появился небольшой всплеск, узенький пик QRS-комплекса. Еще, потом еще.

– Есть! – воскликнула Тоби, а затем нащупала сонную артерию. Пульс был, слабый, но отчетливый.

– Кто-нибудь, позвоните в реанимацию, – велела Тоби. – Нам понадобится койка.

– Есть давление – верхнее восемьдесят пять…

– Мы можем немедленно взять кровь на электролиты? И дайте мне шприц, я соберу на газовый анализ.

– Возьмите, доктор.

Тоби сняла колпачок с иголки. Она не стала тратить время на поиск лучевой артерии на запястье, а выбрала бедренную. Проколов кожу в паху, она направила иглу к нужному сосуду. Ярко-красная кровь, хлынувшая в шприц, показывала, что цель достигнута. Набрав три кубика, она передала шприц сестре.

– Так, хорошо.

Наложив повязку на место прокола, Тоби перевела дух и сделала короткую паузу, чтобы оценить ситуацию. Доступ воздуха обеспечен, сердечный ритм, а также соответствующее давление восстановлены. Справляемся. Теперь можно задуматься: почему возникла остановка сердца?

– Вы сказали, у него были судороги, прежде чем упало давление? – уточнила она.

– Я почти уверена, это были судороги, – сказала медсестра. – Я обнаружила это во время десятичасового обхода. У него дергалась рука, и он был без сознания. Ему назначен внутривенно валиум, и я как раз устанавливала капельницу, когда он перестал дышать.

– Внутривенно валиум? Это назначил Валленберг?

– От приступов.

– И много их было?

– С тех пор, как он поступил? Примерно шесть. Где-то раз в сутки. Обычно это захватывало главным образом правую руку. Правда, у него были проблемы и с равновесием.

Тоби хмуро посмотрела на пациента. В голове у нее возникло яркое воспоминание о дергающейся ноге Гарри Слоткина.

– И какой ему ставят диагноз? Уже известно?

– Обследование еще не закончено. Была консультация невролога, но я не думаю, что он выяснил, в чем проблема.

– Пациент здесь уже неделю, а что с ним – неизвестно?

– Ну, по крайней мере, мне никто не сообщал. – Старшая сестра посмотрела на остальных, те закивали головами.

Раздался голос Валленберга, незаметно для всех вошедшего в палату.

– В каком он состоянии? – спросил он. – Вам удалось его стабилизировать?