Бешенство - Тесс Герритсен (2008)

– Я знаю, как она выяснила, – сказал Валленберг. – От медэксперта. Она обедала с доктором Двораком.

– Откуда вам известно?

– До меня кое-что доходит.

– Черт! – выругалась финансовый директор. Только ей, единственной женщине в мужской компании, позволялось произносить бранные слова. – Значит, у нее есть имена и факты, которые она может придать огласке. И это когда у нас три пункта роста.

Фоули наклонился вперед, пристально глядя на Валленберга.

– Карл, ты – главный врач. До сих пор мы доверяли твоим суждениям. Но если ты неправ, если обнаружится еще один пациент с этим заболеванием, рухнут все наши планы. Черт возьми, рухнет все, что мы уже имеем.

Валленбергу усилием воли удалось подавить раздражение. Он заговорил спокойно и невозмутимо:

– Я скажу в третий раз. Повторю еще десять раз, если придется. Это не эпидемия. Заболевание не проявится ни у кого из наших пациентов. А если проявится, я отдам все свои проклятые акции.

– Ты уверен до такой степени?

– Я уверен до такой степени.

Фоули с явным облегчением откинулся на спинку кресла.

– Тогда единственное, о чем мы должны беспокоиться, – заявила финансовый директор, – это длинный язык доктора Харпер. И к сожалению, она может доставить нам массу неприятностей, даже если ничего из заявленного ею не подтвердится.

Все умолкли, обдумывая сказанное.

– Я думаю, не стоит обращать на нее внимания, – предложил Валленберг. – Не отвечать на ее звонки. Ни в чем не признаваться. Постепенно она сама себе верить перестанет.

– А тем временем успеет навредить нам, – возразила финансовый директор. – А мы не можем как-нибудь… надавить на нее? Например, через работу. Я слышала, что руководство больницы Спрингер собиралось ее уволить.

– Они пытались, – подтвердил Валленберг. – Но главврач неотложки уперся, и они отступили. По крайней мере, на время.

– А как насчет вашего приятеля, хирурга? Мне казалось, он способствовал увольнению.

Валленберг покачал головой:

– Доктор Кэри такой же, как и все остальные хирурги. Чересчур самонадеян.

Финансовый директор нетерпеливо вздохнула.

– Хорошо, и как же нам приструнить ее?

Фоули посмотрел на Валленберга.

– Возможно, Карл прав, – проговорил он. – Не будем ничего предпринимать. Ей уже и без того приходится бороться за свое место, и мне кажется, она проигрывает эту битву. Мы позволим ей самой себя добить.

– Может, слегка помочь? – тихо предложила финансовый директор.

– Думаю, в этом нет необходимости, – возразил Валленберг. – Поверьте мне, Тоби Харпер сама себе худший враг.

Тоби сразу его заметила: он стоял по другую сторону свежевырытой могилы, слегка наклонив голову и не сводя глаз с гроба. С гроба Роби Брэйса. Даже без привычного белого одеяния доктор Валленберг являл собой истинное воплощение сострадательного и благочестивого врача. «Какие нечестивые мысли он скрывает?» – думала Тоби. На лицах небольшой группы врачей и администраторов Казаркина Холма застыло одно и то же выражение, словно все нацепили одинаковые скорбные маски. Кто из них действительно был другом Роби? По лицам судить было трудно.

Казалось, Валленберг почувствовал взгляд; он поднял голову и посмотрел на Тоби. Несколько мгновений они глядели друг на друга. Затем он отвел глаза.

Холодный ветер обрушился на собравшихся, швыряя в яму пригоршни мертвых листьев. Дочка Роби заныла на руках у матери, но не от горя – ее раздражение было вызвано слишком долгим пребыванием в обществе взрослых. Грета опустила ее на землю, и девчушка тут же принялась носиться, хихикать и лавировать среди ног старших.

Священник был не в силах тягаться со смеющимся ребенком. Он смиренно поспешил произнести заключительные слова и закрыл Библию. Когда соболезнующие начали поочередно подходить к вдове, Тоби потеряла Валленберга из вида. Только обойдя могилу, она снова заметила его – он направлялся к припаркованным автомобилям.