Безликий - Павел Корнев (2017)

– Позвольте! – Я переложил пистолет в левую руку, принял у Виктора вешалку и рассовал вещи по карманам. Ткань местами была еще влажной, поэтому надевать пиджак не стал.

Долин отступил в сторону, освобождая проход к двери, увидел откупоренную бутылку шампанского и закатил глаза.

– Ольга! Сколько раз мы уже об этом говорили!

Танцовщица не осталась в долгу и выдала полный театральной обреченности вздох.

– Ах, Виктор! Только не начинай снова!

Меньше всего мне хотелось оказаться втянутым в богемную ссору, поэтому я небрежно бросил на прощанье:

– Оревуар! – и сбежал в коридор.

Как раз проходивший мимо гримерки Гаспар не удержался от усмешки.

– Счастливчик!

Я приподнял вешалку с пиджаком и криво улыбнулся.

– Мало радости быть облитым шампанским!

Испанец оттянул мою подтяжку, со щелчком отпустил ее и резонно отметил:

– Сам посуди, кто еще может похвастаться тем, что в него плеснула вином сама Орлова?

Лично мне хвастаться подобным достижением представлялось занятием не слишком умным. Я вздохнул и предупредил Гаспара:

– Если понадоблюсь, буду в кабинете графа.

Потом выудил из кармана пиджака связку ключей, отпер дверь служебной лестницы и поднялся на второй этаж. В кабинете выложил пиджак на письменный стол, а сам без сил плюхнулся в кресло.

Устал.

Лучи солнца наполняли комнату теплым желтоватым свечением, я достал блокнот и в задумчивости закусил карандаш, сразу обругал себя за эту скверную привычку и принялся рисовать.

Жиль вышел как живой. Но именно что «как».

Покойник – он покойник и есть.

Я в раздражении кинул блокнот на стол, перебрался на кушетку и уставился в окно.

Быть может, Ольга права и ухватила то, что давно уже крутилось в голове у меня самого? На крови ничего хорошего не построишь, вдруг клуб и в самом деле проклят? Что там сипел граф Гетти, харкая кровью? Ублюдок сам напросился, но посмертное проклятие не судья, а палач.

Иначе почему перекрестье рамы кажется тюремной решеткой, а клочок неба в окне – будто недостижимая новая жизнь?

Бред? Бред. Просто нервы расшалились.

Вот сейчас закрою глаза, открою – и все сразу станет хорошо.

Я зажмурился и… заснул. А проснулся от дробного стука в дверь.

4

Разбудил Лука.

Я выглянул в коридор, зевнул, прогоняя дремоту, и спросил:

– Что-то случилось?

Громила покрутил короткой мощной шеей и как-то очень уж неуверенно произнес:

– Похоже, у нас шпик ошивается. Скользкий тип, что-то вынюхивает.

– Полицейский?

– Не знаю.

– А остальные что говорят? – Я вернулся за подсохшим пиджаком, натянул его и вышел в коридор. – Или ты сразу ко мне?

Лука раздраженно фыркнул.

– Да ерунда какая-то! Один я на него внимание обратил! Смуглый такой и чернявый. Не скажу, что испанец, но точно южанин.

– Ладно, идем. Покажешь.

Мы спустились на первый этаж, постояли в фойе, оглядели от входа концертный зал и прошлись по служебным коридорам, но подозрительный тип будто сквозь землю провалился.

– Слинял, что ли? – разочарованно протянул громила.

– Не обязательно.

Вечернее представление должно было начаться с минуты на минуту, публика прибывала, бегали официанты, а к гардеробу и вовсе выстроилась небольшая очередь. Обученному человеку ничего не стоило затеряться в этой сутолоке.

– Опиши точно, как он выглядел, – попросил я.

Лука закрыл глаза и наморщил лоб.

– Темно-серый костюм, обычный. Трость, котелок, очочки. А сам невзрачный какой-то. Разве что бакенбарды кустистые и нос крупноват. Прямой, но крупный. Да я не разглядел его толком!

– Нормально все! – похлопал я вышибалу по плечу. – Подежурь пока у кабинета кузины.