Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

– Чем именно занимается его преосвященство?

– Вы просите о встрече и не знаете этого?

– Монсеньор Корси в Катании просто записал мне его имя. При этом он сказал, что его преосвященство может помочь мне в расследовании.

– Кардинал ван Дитерлинг – заметная фигура в Конгрегации доктрины веры.

После II Ватиканского собора так стала называться Верховная священная конгрегация священной канцелярии – наследница Римской и Вселенской инквизиции. Входившим в нее давалось право определять границу между добром и злом, между догмой и ересью, выявлять отклонения от нормы и искажения генеральной линии. А случай Агостины был очевидным отклонением.

Снова ключ, снова зал, стены которого украшали большие фрески. Эта живопись своей пастельной нежностью напомнила мозаики античных вилл.

– Откуда родом Казимир ван Дитерлинг? – спросил я.

– Сразу видно полицейского, – улыбнулся префект. – Все-то вы хотите знать. Его преосвященство фламандец. Нам надо подняться и пройти через приемную Сикста V, чтобы не столкнуться с читателями.

– В такой час – и читатели?

– Несколько семинаристов. У них специальное разрешение.

Он снова зазвенел связкой. Мы вышли на лестницу. Поворот ключа – и мы в приемной Сикста V, называемой также Большим Сикстинским залом, просторной и золотистой в лучах утреннего солнца. В глазах запестрело от красок, фигур и ликов. На потолке и стенах не было и миллиметра незаписанной поверхности. Синева сводов казалась кричащей в обрамлении терракоты.

– Вам знаком этот зал, не правда ли?

Я кивнул. Я мог бы по памяти описать каждую сцену, каждую деталь росписи. Я проходил здесь сотни раз, направляясь в читальный зал.

Мы пересекли пустынное помещение, минуя стоявшие между пилястрами гигантские синие с золотом фарфоровые вазы, распятия, широкие чаши из полированного камня. Сквозь большие окна слева виднелся двор Бельведер.

В конце зала Резерфорд открыл еще одну дверь.

– Мы можем спуститься.

Все его предосторожности указывали на то, что встреча должна была сохраняться в тайне. Ниже этажом перед нами открылось новое пространство, заполненное картотечными шкафами с маленькими выдвижными ящичками с этикетками. Резерфорд обогнул один из шкафов. Потом остановился перед закрытой дверью и одернул пиджак. Когда он поднял руку, чтобы постучать, я задал ему последний вопрос:

– Вам известно, почему его преосвященство так быстро согласился меня принять?

– Вам самому это известно, не так ли?

– У меня есть некоторые соображения, но вам он что-нибудь сказал?

Улыбаясь, префект постучал в дверь. Взглядом он показал на досье у меня в руках:

– У вас есть нечто, что его интересует.

66

Кардинал Казимир ван Дитерлинг стоял у окна в просторном кабинете, заставленном копировальной техникой и растениями в горшках. Стол был завален папками, карточками, книгами. Без сомнения, это был стол префекта Резерфорда. Место, выбранное для встречи, подтверждало мое предположение: она проходила в тайне.

На кардинале было повседневное одеяние высшего сановника Ватикана: черная сутана с окантованной красным накидкой и красными пуговицами, малиновый кушак и шелковая шапочка на голове, тоже красная. Даже в этой будничной одежде служитель церкви не смотрелся буднично, как архиепископ Катании. Сразу видно – церковная аристократия.

Через несколько секунд кардинал соблаговолил повернуться ко мне. Это был гигант – такого же роста, как я. Возраст его определить было невозможно – где-то между пятьюдесятью и семьюдесятью годами. Удлиненное властное лицо, багровое от морского ветра. Он был похож на ирландца – тяжелый подбородок, светлые глаза под опущенными веками, плечи столь широкие, что ему бы бочки поднимать на улицах Корка.

– Мне сказали, что вы учились в семинарии.

Я понял, чего он хочет. Я должен играть по правилам. Я приблизился к нему и встал на колено: