Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

Я глубоко вдохнул холодный воздух. Живот скрутили мучительные спазмы. От голода, самогона и отчаяния. Что случилось с Люком? Что же такое он обнаружил, из-за чего хотел покончить с собой? Оставить семью и предать свою веру?

Садовник закрыл дверь и спросил:

– Он ваш друг, так?

– Мой лучший друг, – ответил я с отсутствующим видом.

– Вы не приметили, что он вроде не в себе?

– Нет.

Я не осмелился признаться этому незнакомому человеку, что я не говорил с Люком – не говорил по душам – вот уже несколько месяцев, несмотря на то что нас разделял всего один этаж. В завершение я спросил на всякий случай:

– Больше ничего странного вы не заметили? Я хочу сказать: когда вытаскивали тело.

Человек в черном сощурил зеленые глазки. Казалось, его опять обуревают сомнения.

– Вам не говорили про образок?

– Нет.

Садовник приблизился. Он явно оценивал мое удивление. Приняв решение, прошептал мне на ухо:

– В правой руке у него был образок. Так мне показалось. Я увидел только цепочку, которую он сжимал в кулаке.

Итак, бросаясь в воду, Люк что-то держал в руке. Амулет? Нет, Люка нельзя назвать суеверным. Садовник снова протянул мне фляжку, насмешливо улыбаясь беззубым ртом:

– Признайтесь. У лучшего друга от вас было многовато секретов, ведь так?

7

Больница в Шартре, также носившая название Отель-Дье, возвышалась в глубине двора, покрытого черными лужами и подрезанными деревьями. Кремово-коричневое здание напоминало пирожное с шоколадными полосками. Я не стал подниматься по двойной внешней лестнице, ведущей сразу на второй этаж, а прошел на первый.

Я оказался в большой столовой со сводчатым потолком, каменными колоннами и черно-белым кафелем на полу. В глубине – залитое солнцем крыльцо, ведущее в сад. Мимо прошла медсестра, и я спросил, можно ли поговорить с врачом, который вернул к жизни Люка Субейра.

– Мне жаль, но сейчас он обедает.

– В одиннадцать часов?

– После этого у него назначена операция.

– Я подожду здесь, – сказал я, доставая удостоверение. – Скажите, пусть идет сюда со своим десертом.

Девушка ушла. Ненавижу показывать свою власть, но от одной мысли, что придется войти в столовую с ее запахом жратвы и звяканьем столовых приборов, мне становилось дурно. В зале послышались шаги.

– Что вам нужно?

Здоровенный тип в белом халате с разъяренным видом шел мне навстречу.

– Майор Матье Дюрей. Уголовная полиция Парижа. Я веду дело о самоубийстве Люка Субейра. Вчера его доставили к вам в отделение.

Врач разглядывал меня через очки. Лет шестьдесят, седые волосы, не знавшие расчески, длинная, как у грифа, шея. Наконец он произнес:

– Я все написал в отчете, который отправил жандармам вчера вечером.

– В Уголовной полиции его еще не получили, – сблефовал я. – Прежде всего скажите: почему вы решили отправить его в Отель-Дье в Париже?

– У нас нет нужного оборудования. Люк Субейра был полицейским, вот мы и решили, что Отель-Дье…

– Мне сказали, что его возвращение к жизни граничит с чудом.

Врач не смог сдержать горделивой улыбки:

– Люк Субейра вернулся с того света, это верно. Когда его привезли сюда, сердце уже остановилось. Если его и удалось оживить, то лишь благодаря стечению особых обстоятельств.

Я вынул карандаш и записную книжку.

– Объясните.

Врач сунул руки в карманы и двинулся к саду. Он сутулился и шел, согнувшись под углом почти в тридцать градусов. Я пошел за ним.

– Первый благоприятный момент, – начал он, – то, что течением Люка отнесло на несколько метров, он ударился головой о камень и потерял сознание.

– А что в этом удачного?