По ту сторону черты - Клара Колибри (2020)

Она развернулась ко входу, а я тогда рассмотрела ее наряд: теплая юбка, и не одна, поверх толстой самовязанной кофты – меховая безрукавка.

– Заходи. Тут вот низко. Береги голову… и там тоже. Вот и мои хоромы!

Мне, всей замерзшей, в глаза сразу бросился жарко пылающий камин. Ожидаемо повсюду были разбросаны и разложены выделанные шкуры. Из мебели рассмотрела стол со скамьей и креслом, вдоль двух стен стояли широкие лавки. И около очага на веревках висели пучки трав. Соответственно, запах от них стоял по всему помещению. И тогда я ничуть не насторожилась, а сделала быстрый вывод, что попала к знахарке.

– Отбилась, говоришь… – шаркая ногами, бабуля подошла к котелку, что висел на цепи над огнем, и зачерпнула из него варева. – Замерзла, наверное…

– Не то слово. Руки уже не слушались. Сейчас их начало, будто иглами, покалывать.

– Тогда вот… – протянула мне глиняную кружку, – выпей, и согреешься.

– Спасибо, – приняла горячий напиток и принюхалась.

– Не бойся, это полезные травы. Они дадут сил и укрепят. А что же те, с кем ты ехала, много их? И что за люди?

– Достаточно, чтобы можно было не бояться путешествовать ночью, – отпила глоток.

Варево оказалось вкусным. И от него по сосудам побежало необходимое мне тепло.

– Зачем же ты от них отстала? Как так вышло, что не усмотрели?

– Да-а… я там обижена сильно была…

– Ясно. Все эти глупые девичьи обиды… А мне теперь с тобой возись…

Не нравился мне ее взгляд… исподлобья. Меня он напрягал.

– Не беспокойтесь, мне бы только чуть согреться. А там, или меня наши найдут… наверняка, по следам идут, или дорогу укажите, и я уйду сама.

Я специально сказала, что по моему следу идут люди. А все из-за того самого взгляда бабки.

– А что пригрели, я отплачу. Например, провизией поделюсь. У меня есть очень вкусный сыр и мясной пирог. А могу и монетку дать. Вы только чуть погреться позвольте…

Я еще не успела договорить, а язык начал заплетаться. И во всем теле тяжесть появилась. Сильная. А бабуся это заметила и стала помогать усаживаться скорее на лавку у стены.

– Сюда, сюда. Здесь и ложись. Согреться, говоришь, хочешь? Почему бы и нет! Поделиться провизией желаешь? А я не откажусь. Что тут у тебя в узлах-то есть?

И она без зазрения совести начала по-хозяйски рыться в моем добре. А я вдруг почувствовала, что во мне живы теперь были только глаза. Говорить не получалось, шевелиться тоже. Лежала сломанной куклой на лавке, как меня туда бабка опустила.

– Вкусно! – старуха так и вгрызлась в мясной пирог. – Монетку, говоришь, дашь? – прошамкала с набитым ртом. – Это все теперь мое будет… все! И ты тоже!

И старуха начала зловеще улыбаться, а потом и вовсе пошла на меня.

И тут осенило. Это же ведьма, а никакая не знахарка. И, наверное, темная, раз такая коварная. Добро ей мое понадобилось? Пусть заберет и подавится! А ко мне-то, зачем с такими выпученными глазами угрожающе приближалась?

– Посмотрим, чем здесь я смогу поживиться!..

– МММ!.. – попыталась выкрикнуть я.

– Помню, помню! – глумливо улыбнулась ведьма, ощерив старые зубы. – По твоему следу идут. И пусть. А я еще сильнее вьюгу закручу!..

Она захохотала, а у меня от того истеричного смеха в ушах болью отдало. Так это она, эта баба-яга, такую зверскую непогоду намутила? А может, еще и на Харта как-то воздействовала? И он, милый конек, как глупенький с дороги сошел…

– Ты пока полежи, а я пойду и с конем твоим разберусь…

– МММ!.. – замычала я, да куда там, ничем не могла бедному Харту теперь помочь.