Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

Но серебро Зимояров поумерило придирчивость двора. Мы вышли в зал, и поначалу придворные смотрели на меня с насмешливым прищуром, потом озадаченно, а потом все как один воззрились на меня, потерянные, изумленные, и позабыли, что им надлежит вести светскую беседу. Иные мужчины не сводили с меня алчного звериного взгляда, даже когда говорили с Мирнатиусом. После того как четвертый придворный сверзился с помоста, где стоял трон, из-за того что слишком усердно таращился на меня, Мирнатиус обернул ко мне недоуменное лицо.

— Ты зачаровала их, что ли? — требовательно спросил он, когда между придворными возникла пауза. Двое желторотых юнцов примерно одного ранга взахлеб спорили с распорядителем, кто из них первым предстанет перед царицей.

Я не собиралась делиться с ним секретом своей привлекательности. Подавшись к нему с заговорщицким видом, я прошептала:

— Моя матушка была волшебница. И перед смертью она преподнесла мне три чудесных дара. — Мирнатиус тоже подался ко мне и слушал. — Первый — ум, второй — красота. А третий состоит в том, что глупцы не замечают ни того ни другого.

Он вспыхнул.

— При дворе глупцов полно, — огрызнулся он. — Так что третий дар у тебя с подвохом.

Я пожала плечами:

— И что с того? Ты и сам хорош. Ведьмы и колдуны всегда безобразны перед смертью, когда их сила на исходе, правда? Впрочем, полагаю, они такие и есть в жизни, просто прячут уродство под чарами.

Мирнатиус распахнул глаза:

— Я ничего не прячу!

Но, думая, что я отвернулась, он исподтишка ощупал лицо кончиками пальцев, точно испугался, что под прекрасными чертами прячется мерзкий тролль. Ну, хотя бы отвлекся от меня и моих чар — и на том спасибо.

— Которые из этих мужчин с тобой в родстве? — осведомилась я, чтобы он опять не задумался о чарах.

Он неохотно показал мне с полдюжины кузенов. По большей части кузены удались в породу прежнего царя: рослые, с косматыми бородами и грязными сапожищами. И придворным этикетом эти детины определенно тяготились. Они все, конечно, годами превосходили Мирнатиуса — тот был отпрыском от второй жены. Но среди кузенов я все же разглядела одного расфуфыренного юношу с претензией на светский шик. Он топтался рядом с матерью, теткой Мирнатиуса, — дремавшей у камина старухой в пышном парчовом одеянии. Все ясно: любимчик, маменькина отрада на склоне лет. Юноша хоть и не обладал красотой Мирнатиуса, но, судя по всему, взял своего царя и родича за образец для подражания. К тому же он вышел ростом и был плечист.

— Вон тот женат?

— Ильяс? Понятия не имею.

Но, к чести Мирнатиуса, он сподобился встать и подвести меня к тетушке для знакомства. А тетушка мигом восполнила пробел в его познаниях.

— Так кто ваш отец? — громко осведомилась она. — Эрдивилас… Эрдивилас… как его?.. Ах да, герцог Вышни. — Тетушка оглядела меня с некоторым сомнением: что, даже не эрцгерцог? Но после секундного раздумья покачала головой и сказала Мирнатиусу: — Недурно, недурно. Тебе давно пришла пора жениться. Может, и этот образумится. Старуха-мать хоть бы повеселилась на его свадьбе, — прибавила она, ткнув надутого Ильяса в бок закостеневшим от перстней пальцем.

Ильяс, неподвластный чарам серебра, холодно коснулся губами моей руки. Откуда этот холод, мне сразу стало ясно, когда он поднял взгляд на Мирнатиуса. Тот, казалось, увлеченно изучал наряд своего кузена: с интересом разглядывал широкие цветные вставки, расшитые павлинами с крошечными глазками из драгоценных камней.

— Чудесный узор, — одобрил Мирнатиус. Ильяс обрадованно поклонился, а мне послал взгляд, исполненный жгучей и непримиримой ревности.

— Хотя бы этот тебе предан, — заметила я, когда мы уселись на троны.