— А давайте сходим в наше любимое заведение и пообедаем, — предложил лорд Трибоний, — война — войной, но обед по расписанию.

* * *

— Патрик, а ты случайно не знаком с главным попечителем Академии Януса Змееносца? — спросила я у юноши. Шерлос и лорд Трибоний отправились в Тайную канцелярию, а мы остались в агентстве.

— С лордом Илорином Делагарди, что ли? — он оторвал голову от альбома выпускников Академии Радогона Северного. — Ну как, видеть я его, конечно, видел, знаю о том, что он попечитель, и все. Я не Георг Норберт и не Мердок Зархак или куча других адептов и адепток, которых главный попечитель приглашал в замок Офулдет на встречи с ним. С меня чего взять? Ни породистости, ни богатства, да и магические таланты меня миновали, одним словом — полукровка. Ты только не думай, что я плачусь, — добавил Патрик, — ничего подобного, главный попечитель меня всегда, скорее всего, пугал, и потому желания познакомиться с ним поближе никогда не возникало.

— А говоришь, обделен магическими талантами, — улыбнулась я, — однако самосохранение у тебя развито очень сильно.

— У нас на факультете профессор преподает, не юн уже, но держится молодцом, подтянутый, всегда чисто одет и гладко выбрит, никакой неряшливости, — рассказывал Патрик, — он преподает теоретическую подготовку боевых магов, так вот начиная с первого курса, профессор постоянно напоминал, что инстинкт самосохранения необходимо развивать, если хотим жить. Давал разные упражнения на развитие интуиции и говорил, если что-то не нравится — человек, с которым свела тебя жизнь, место, где оказался, — то нужно разворачиваться и уходить. Кстати, он тоже непростой лорд, никогда на встречи адептов и главного попечителя не ходил. Ему как-то декан при нас внушение сделал, а профессор только плечами пожал и сказал, что если лорд Делагарди столь мудр, как о нем говорят, то не обидится от того, что преподаватель не пришел на встречу, а если он обычный маг, то какой смысл с ним встречаться. И представляешь, декан промолчал и больше этот вопрос не поднимал. Адепты старших курсов шептались, что профессор владеет тайновидением и потому избегает лишних встреч с магами, чтобы случайно не вскрыть чью-то нечестную натуру.

— А профессора как зовут? — спросила я. — Видимо, интересный лорд.

— Лорд Эдвин Блейк, и предвосхищая вопрос, сразу скажу, ему лет восемьдесят, мне дед магистра Хирона об этом сказал, — поведал Патрик, — мы с ним о преподавателях разговаривали, вот он и поведал, что лорд появился в Академии лет тридцать назад. Живет одиноко, у него много научных статей и монографий. А ты что так изучаешь внимательно? — Патрик поднялся и подошел к моему столу, на котором лежала энциклопедия, раскрытая на странице с пропавшими Лангедоками.

— Да вот, с одной семьей знакомлюсь, — ответила я, наблюдая, как юноша разворачивает к себе книгу и, облокотившись на стол, начинает ее изучать. Затем полистал страницы и, развернув энциклопедию ко мне, уперся пальцем в один из портретов.

— Вот, лорд Эдвин немного похож на лорда Сервия Лангедока, посмотри сама.

Я перевела взгляд на портрет и, прочитав подпись, перевернула страницу. Лорд Сервий Лангедок был отцом лорда Сириуса Лангедока-старшего и дедом Сириуса Лангедока-младшего.

— Что скажешь? — Патрик смотрел на меня. — Я прав?

— Патрик, ты рисовать умеешь? — вырвалось у меня. — Только честно.

— Умею, но не очень хорошо, мне больше графика нравится, — ответил юноша, — нужен только карандаш и свиток, выходит, я прав.

— Да, ты прав, вот только что делать с этим знанием, я не понимаю.

— Поймешь, — не согласился он со мной, — вот так часиков несколько походишь, подумаешь и поймешь, кому нужна эта информация. Наши возвращаются, я шаги слышу.

Только через несколько минут хлопнула входная дверь, и Шерлос с лордом оборотнем появились в приемной.