Чудовищное предложение - Стелла Грей (2019)

– Дела, – хрипло проговорил он и, поцеловав меня в шею, сказал: – Приводи себя в порядок и располагайся в доме, Одри. Теперь он твой. Слуги предупреждены, и любая горничная проводит тебя в твои апартаменты.

– Хорошо, – нервно кивнула я, не в силах поверить, что все закончилось.

– Располагайся. Я приду ночью.

И он вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь, а я безвольно, как марионетка с обрезанными нитями, осела прямо на дорогой персидский ковер и, закрыв лицо ладонями, зарыдала.

Боль и обида сцепились во мне в крепчайшие объятия, как родные сестры. И впервые в жизни я почувствовала нечто сродни ненависти. Это было ужасно. Нельзя ненавидеть того, кто вот-вот станет тебе мужем, а однажды еще и отцом твоих детей. Но… Как объяснить сердцу? Как приказать ему слушать разум?

Я сама дала себе пощечину. Звонкую и болезненную. Она буквально прогремела в тишине кабинета, заставив широко открыть глаза и выдохнуть. Щека и ладонь горели, зато слезы вдруг прекратились. Такой странный эффект.

Поднявшись на ноги, первым делом надела бюстгальтер, затем поправила трусики и юбку, надела блузку, застегнув ее до самой верхней пуговички – она едва давала возможность дышать. Поискав взглядом зеркало, увидела его в углу: красивое, в золоченой раме под старину. Все в кабинете буквально кричало, что у моего жениха много денег. Это огорчало, ведь чем богаче человек, тем меньше в нем душевной щедрости и тем больше скуки, толкающей на самые необдуманные поступки.

Вот и моему отцу когда-то было скучно, поэтому он стал скупать дорогие спортивные авто. В одном из них они и перевернулись с мамой…

Тогда их жизни оборвались, впрочем, моя тоже сильно изменилась. Появился мамин брат, дядя Энрике, он же стал моим опекуном. И именно дядя рассказал, что наша семья была на грани банкротства.

Вскоре из огромного особняка с дорогими игрушками и нарядами меня перевезли в Италию и поместили в пансион благородных девиц при монастыре. Последние деньги родителей вливались туда, стали вкладом в образование и будущее. Дядя приезжал несколько раз в год, требовал от меня смирения и послушания, объясняя, что за стенами пансиона много боли и грязи. Он оберегал меня как мог. Даже когда средства, оставшиеся от родителей, кончились, Энрике продолжал платить из собственных доходов…

Он заменил мне родителей и сделал так много. Я понимала, что должна быть благодарной за все, но… Продать меня мистеру Харрису? За что он так со мной? Чем я заслужила?!

Почему мне никто не предложил альтернативы? Много лет я изучала науки, живопись, музыку и занималась спортом. Ради чего? Чтобы стать бессловесной игрушкой, которую нагнут в удобном мужу месте?!

Из кабинета я выскочила злой фурией. Слез и след простыл, когда столкнулась с охранником. Это был тот самый мужчина, которого я перепутала утром с мистером Харрисом. Снова стало мучительно стыдно, но охранник, кажется, даже не заметил смущения.

Кивнув мне, он предложил следовать наверх. Мы вместе прошли через огромный, вычурно оформленный холл к широкой лестнице, поднялись и свернули налево.

– Все это крыло – ваше, – спокойно сообщил мужчина. – Там есть спальня, гостиная, кабинет и ванная комната. Чуть дальше несколько пустующих спален – это будущие детские комнаты. В самом конце коридора небольшая оранжерея, мистер Харрис любит там завтракать. Если вам что-то не понравится – сообщите, будем исправлять.

Он улыбнулся.

Я поблагодарила: сказывалось воспитание. Однако только глупец мог не понять, насколько мне все здесь не нравилось. Этот дом, его хозяин, охрана… Больше всего не нравился контракт, захваченный с собой. Я намеревалась перечитать его снова, от корки до корки.

– Вы можете быть свободны, – сказала, разглядывая стену. – Я разберусь сама.

– Как скажете.