Я нерешительно положила руки на его грудь и вздрогнула от ощущения гладкой кожи под своими ладонями. Прикосновения к Аарону приводили меня в пьянящий, древний, как сам мир, восторг женщины перед мужчиной. Перед своим мужчиной. Я смотрела на широкую грудь, сильные плечи, мускулистые руки… и млела от осознания, что это мое. Он – мой.

Ладони сами собой скользнули выше, я обняла мужчину за шею и прижалась губами к его рту в своем первом, робком, изучающем поцелуе. Первом, когда я САМА целовала его, а не покорялась воле будущего мужа.

Это оказалось… увлекательно. Да, именно увлекательно. Целовать, гладить и отслеживать реакцию на мои прикосновения. То, как он часто дышал и едва заметно вздрагивал.

Насладиться иллюзорной властью над сильным хищником мне не позволили.

Аарон стиснул талию, прижимая меня ближе к собственному телу и к… внушительной такой выпуклости под полотенцем. Если раньше, когда он был раздет, его мужское достоинство пребывало в спокойном, хоть и не маленьком виде, то сейчас… это даже сдуло с меня часть чувственного флера!

– Тш-ш-ш… – уловив перемену, попытался успокоить меня жених. – И совсем он не страшный. Даже не кусается. Очень любит ласку…

– Как ты можешь шутить даже в такой момент? – не удержалась я, пряча красное от смущения лицо в шее мужчины.

– Спокойно, – с хриплым смешком ответил Аарон и вновь впился в губы поцелуем.

Он прижал меня к себе, и я изумленно охнула ему в губы, ощутив, что ступни оторвались от пола. В считанные мгновения мы оказались у шезлонга, на который Аарон меня опустил. Я изумленно округлила глаза и приподнялась на локтях, но мужчина не позволил мне прийти в себя или выразить протест. Сел рядом и, расставив руки по обе стороны от моего тела, вновь прижался губами… на этот раз к шее. Лаская и покусывая, он вел жаркую дорожку из прикосновений все ниже и ниже, пока не достиг края купальника. Мокрая ткань уже давно ощущалась как нечто чужеродное, но сейчас желание скинуть ее стало и вовсе невыносимым. Скинуть и открыть этим жадным, бесцеремонным губам доступ к груди. При воспоминаниях о том, что они со мной творили, по телу прокатывались волны жаркой дрожи, а трусики становились мокрыми не только от воды бассейна.

– Аарон, что ты делаешь? – стонала я, запуская пальцы в его густые волосы и не зная, что предпринять: то ли оттолкнуть, то ли прижать ближе. – Сюда же могут зайти!

– Могут. И в этом тоже есть своеобразная прелесть, малышка. – Он оторвался от меня и, подняв голову, дьявольски усмехнулся. От этой улыбки мое сердце на миг замерло, а после забилось в удвоенном ритме, грозя выскочить из груди.

– Это бесстыдно.

– О да, – спокойно согласился с данным утверждением Аарон и, одним движением дернув за завязки, заставил чаши купальника распасться, обнажая грудь. – А еще это прекрасно, Одри. Между нами все прекрасно. Во взаимном удовольствии нет ничего плохого.

И он накрыл губами один из давно уже возбужденно стоявших розовых сосков. Не в силах сопротивляться, я прерывисто выдохнула и расслабила пальцы, позволяя им выскользнуть из волос мужчины и пройтись по его плечам и спине.

Такая широкая, мощная, сильная. Такая… мужская.

Руки Аарона тоже не бездействовали. Они то невесомо гладили мою кожу, то властно обхватывали, сводя с ума этим контрастом. Каждое прикосновение, каждый поцелуй жениха все глубже и глубже погружали меня в темную бездну по имени страсть, которую мне только предстояло изучить.

Спустя несколько минут я настолько потерялась в своих ощущениях, что уже не могла отследить, что именно делает Аарон с моим телом. Просто это было… невероятно остро, жарко, страстно и стыдно.

Губы Аарона терзали мою грудь, переходя от одного соска к другому, а руки властно обхватывали полушария. Я металась на шезлонге, уже не сдерживая громких стонов, и сейчас мысль о том, что в бассейн может кто-то зайти, казалась какой-то очень далекой и несущественной.