Воронята - Мэгги Стивотер (2012)

В этом видении ночь смазывала украшенные драгоценными камнями отражения на влажном, источающем пар тротуаре, стоп-сигналы превращались из зеленых в красные. Камаро стоял на обочине, Блу на месте водителя. Все пропиталось запахом бензина. Она мельком увидела рубашку с воротником на пассажирском сидении, это был Гэнси. Он склонился над рычагом переключения передач к ней, проводя пальцами по тому месту, где открылась ее ключица. Его дыхание было горячим на ее шее.

«Гэнси» предупредила она, но она чувствовала себя слабой и опасной.

«Я просто хочу притвориться» сказал Гэнси, слова обволакивали ее кожу. «Я хочу притвориться, что могу».

Блу в видении закрыла глаза.

«Может быть, будет не больно, если я тебя поцелую», предположил он. «Может, это только если ты поцелуешь меня…»

В дереве Блу наткнулась на что-то сзади, выпрыгивая из видения. Ей хватило времени увидеть Гэнси — настоящего Гэнси — с широко открытыми глазами, когда он оттолкнул ее и вылетел из дерева.

47

Гэнси только позволил себе запутанный момент видения — его пальцы каким-то образом касались лица Блу — и затем он бросился из дерева, оттолкнув настоящую Блу с дороги. Ему нужно было увидеть, что стало с Адамом, хотя в сердце он чувствовал страшное предостережение, как будто он уже знал, что увидит.

Конечно же, Адам все еще стоял в круге, невредимый, руки свободно опущены по сторонам. В одной руке находился пистолет. Всего в нескольких шагах от него, за кругом, лежал выведенный из строя Велк. Его тело было укрыто листвой, будто он лежал здесь годы, а не минуты. Не было того количества крови, которое можно было ожидать при растаптывании, но, тем не менее, было что-то сломленное в его внешности. Своего рода помятый вид.

Адам просто смотрел на него. Его неровные волосы запутались на затылке, и это была единственная подсказка, что Адам двигался с того момента, как Гэнси видел его последний раз.

— Адам, — задохнулся Гэнси. — Как ты получил пистолет?

— Деревья, — произнес Адам. Прохладная отдаленность в его голосе свидетельствовала о том, что парень, которого знал Гэнси, был глубоко задавлен внутри.

— Деревья? Боже! Ты застрелил его?

— Конечно, нет, — ответил Адам. Он осторожно положил пистолет на землю. — Я только использовал его, чтобы не впустить сюда.

Ужас рос внутри Гэнси.

— Ты позволил его затоптать?

— Он убил Ноа, — сказал Адам. — Он это заслужил.

— Нет, — Гэнси обхватил руками свое лицо. Здесь лежало тело, тело, которое было живым. У них даже не было оснований покупать алкогольные напитки. Они не могли решать, кто заслуживал жить, а кто умереть.

— Ты, правда, хотел, чтобы я впустил сюда убийцу? — требовательным тоном спросил Адам.

Гэнси не смог начать объяснение размера этого ужаса. Он просто знал, что все прорывалось в нем снова и снова, по-новому каждый раз, когда он рассматривал это.

— Он просто был жив, — беспомощно произнес он. — На прошлой неделе он просто учил нас четырем неправильным глаголам. А ты убил его.

— Прекрати так говорить. Я не спас его. Прекрати говорить мне, во что я должен верить, в правильное или неправильное, — кричал Адам, но его лицо выглядело так паршиво, как Гэнси себя чувствовал. — Теперь энергетическая линия пробудилась, и мы можем найти Глендовера, и все будет так, как должно быть.

— Мы должны вызвать полицию. Мы должны…

— Мы ничего не должны делать. Мы оставим Велка исчезать, как он оставил Ноа.

Гэнси отвернулся, его тошнило.

— Что по поводу справедливости?

— Вот справедливость, Гэнси. Это настоящее. Это место — все, чтобы быть настоящим. Чтобы быть честным.