Воронята - Мэгги Стивотер (2012)

И это был не просто ворон, Гэнси видел. Это был крошечный птенец-подкидыш, лишенный перьев клюв все еще напоминал улыбку восторженного птенца, крылья еще на дни, ночи и дни далеки от полета. Он не был уверен, что хотел коснуться чего-то, что выглядело таким хрупким.

Ворон был птицей Глендовера. Король-Ворон, как его звали, из длинного ряда королей ассоциировался с птицей. Легенда гласила, что Глендовер мог разговаривать с воронами, и наоборот. Это была только одна из причин, почему Гэнси был здесь, в Генриетте, городе, известном своими воронами. Его кожу закололо.

— Откуда он?

Пальцы Ронана образовали клетку вокруг грудки ворона. Он выглядел нереально в его руках.

— Нашел.

— Люди находят монеты, — ответил Гэнси. — Или ключи от машины. Или клевер с четырьмя листьями.

— И воронов, — добавил Ронан. — Ты просто ревнуешь, потому что… — Тут ему пришлось замолчать, чтобы собрать в кучу его заторможенные от пива мысли. — …ты не нашел ни одного.

Птица только что нагадила между пальцами Ронана прямо на скамью рядом с ним. Держа птенца в одной руке, Ронан использовал церковный бюллетень, чтобы очистить деревянную поверхность. Он предложил грязную бумагу Гэнси. Еженедельные молитвы были измазаны белым пометом.

Гэнси взял бумагу только потому, что не верил, будто Ронан потрудился бы найти, куда бы ее выбросить. С некоторым отвращением он спросил:

— Что если я установлю правило «никаких животных в доме»?

— Черт, чувак, — ответил Ронан с дикой улыбкой. — Ты не можешь просто вот так выгнать Ноа.

Гэнси потребовалась минута, чтобы понять, что Ронан пошутил, и к тому времени было поздно смеяться. В любом случае, он знал, что собирается позволить птице вернуться с ними на Фабрику Монмут, потому что видел, насколько ревностно Ронан держал его. И уже ворон посмотрел на него, раскрывая в надежде клюв.

Гэнси смягчился.

— Ладно, мы собираемся домой. Вставай.

Ронан неустойчиво поднялся на ноги, и ворон сжался в комочек в его руках, только клюв и тело, без шеи. Парень сказал:

— Привыкай к турбулентности, маленький засранец.

— Ты не можешь его так называть.

— Его имя — Чейнсо[14], — ответил Ронан, не поднимая взгляд. И затем: — Ноа. Ты там жуткий, как ад.

Глубоко у затененного входа в церковь тихо стоял Ноа. На секунду всем, что казалось видимым, было его бледное лицо; темная одежда неразличима, и его глаза — непостижимые пропасти. Затем он шагнул в свет и стал взъерошенным и знакомым, как всегда.

— Я думал, ты не пошел, — сказал Гэнси.

Пристальный взгляд Ноа прошел мимо них к алтарю, затем наверх, к темному, невидимому потолку. Он произнес с обычной храбростью:

— В квартире было жутко.

— Ублюдок, — заметил Ронан, но Ноа, казалось, это не заботило.

Гэнси открыл дверь на улицу. Ни следа Адама. Вина за вызов того по ложной тревоге начинала расти. Хотя… он не был абсолютно уверен, что это была ложная тревога. Что-то происходило, даже если он еще не знал, что.

— Где, говоришь, ты нашел эту птицу?

— В моей голове. — Смех Ронана был острым криком шакала.

— Опасное место, — прокомментировал Ноа.

Ронан споткнулся, все его ориентиры размыло алкоголем, и ворон в его руках издал слабый звук, более ударный, чем вокал. Он ответил:

— Не для Чейнсо.

Возвращаясь в холодную весеннюю ночь, Гэнси закинул голову назад. Теперь, когда он знал, что с Ронаном все в порядке, он мог заметить, что Генриетта после наступления темноты была красивым местом, лоскутное одеяло с вышитыми на нем черными ветвями деревьев.

Из всех птиц Ронану подвернулся ворон.

Гэнси не верил в совпадения.

10

Велку не спалось.