Воронята - Мэгги Стивотер (2012)

Его пальцы сжались на ее руке, и она почувствовала, что он дрожит. Блу моргнула и вытерла щеки насухо. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он, должно быть, видел что-то совершенно иное.

Но если она спросит его, что он видел, ей придется рассказать ему, что видела она.

Ронан пристально уставился на них, как будто догадывался, что произошло в дереве, даже не испытав это на себе.

В нескольких метрах от них в углублении голова Гэнси склонилась. Он выглядел как статуя в церкви, руки сжаты впереди. Было что-то древнее в нем сейчас, с этим деревом, изогнутым вокруг него, и веками, обесцвеченными в тени. Он был собой, но он был и кем-то еще — тем самым, кого Блу впервые заметила на толковании, другой смысл чего-то большего, казалось, излучал молчаливый портрет Гэнси, охраняемый темнотой дерева.

Адам отвернулся, и теперь, теперь Блу знала, что это было за выражение лица — стыд. Что бы он ни видел в своем видении в полом дереве, он был уверен, что Гэнси тоже это видел, и он не мог вынести этого.

Глаза Гэнси открылись.

— Что ты видел? — спросила Блу.

Он поднял голову. Это был медленное, мечтательное движение.

— Я видел Глендовера, — ответил Гэнси.

24

Как Адам и предупреждал, потребовалось больше двух секунд, чтобы исследовать ворона, вырезанного на земле, следовать за ручьем в лес, наблюдать за рыбой, меняющей расцветку, обнаружить галлюциногенное дерево и вернуться к Хелен.

Согласно часам Гэнси, это заняло семь минут.

Хелен была в ярости. Когда Гэнси сказал ей, что семь минут — это чудо, и в действительности это должно быть в районе сорока, это вызвало такую дискуссию, что Ронан, Адам и Блу сняли наушники, чтобы позволить родным брату с сестрой перебивать друг друга. Без наушников, конечно, трое из них на заднем сидении были лишены дара речи. Это должно было бы создать неуклюжую тишину, но вместо этого, им было легче без слов.

— Это невозможно, — сказала Блу в тот момент, когда вертолёт отлетел достаточно далеко, чтобы можно было говорить. — Время не могло остановиться, пока мы были в лесу.

— Не невозможно, — ответил Гэнси, пересекая стоянку к зданию. Он толчком открыл дверь на первый этаж Монмоута, и крикнул в темноту лестничной площадки: — Ноа, ты дома?

— Это правда, — сказал Адам. — По теории об энергетических линиях, время на них может течь по-другому.

Это был один из наиболее часто встречающихся сообщений об энергетических линиях, особенно в Шотландии. В шотландском фольклоре был древний миф о том, как путешественники «шли за пикси» или забредали на территорию фей. Туристы шли прямо по тропе, а потом понимали, что заблудились; они не помнили, как пришли в это место, оказались в ярдах или милях от отправной точки; их часы показывали, что прошли минуты или час после отправления. Как будто бы они споткнулись об складку пространства и времени.

Энергетическая линия вытворяет фокусы.

— Что на счёт этой штуки в дереве? — спросила Блу. — Это была галлюцинация? Сон?

Глендовер. Это был Глендовер. Глендовер. Глендовер.

Гэнси не мог перестать видеть это. Он чувствовал волнение, или страх, или и то и другое.

— Я не знаю, — сказал Гэнси. Он вытащил ключи, и ударил Ронана по руке, когда тот схватил их. Это был холодный, холодный летний день в Вирджинии, когда Ронану было позволено вести машину. Он видел, что Ронан сделал со своей машиной, и идея того, что он может устроить с большими лошадиными силами, была немыслима. — Но я намерен это выяснить. Давайте, поехали.

— Поехали? Куда? — спросила Блу.

— В тюрьму, — сказал Гэнси с удовольствием. Два других мальчика уже подталкивали её к Свинье. Он чувствовал кайф, будто бумажный змей, эйфорию. — К дантисту. В какое-нибудь ужасное место.

— Я должна вернуться к… — но она замолчала. — Я не знаю когда. В какое-нибудь благоразумное время?