Моя любимая свекровь - Салли Хэпворс (2019)

– Филип любил овощи. Очень-очень любил. Он съедал все, что бы я ни ставила на стол. А больше всего брюссельскую капусту!

Невестки знают, что свекрови лгут, но это не имеет ни малейшего значения, потому что как докажешь, что чьи-то слова неправда? И – что важнее – как это доказать, пытаясь быть вежливой со своей свекровью? Это так же невозможно, как грудное вскармливание одновременно с разбором сумок, мытьем полов и оплатой счетов. Так что свекрови могут говорить о материнстве все, что им заблагорассудится. Свекрови всегда в выигрыше.

– Ты могла бы оставить Харриет на пару минуту и постирать, – говорит Диана. – Посадить обоих детей в коляску и повезти в супермаркет за продуктами. Дать Арчи головоломку, а Харриет посадить на детский стульчик, пока готовишь ужин. Тебе не нужно сидеть в этом кресле круглые сутки, когда ей три месяца от роду.

Мне требуется время, чтобы собраться с мыслями. Тут надо бы подчеркнуть для ясности, что у меня нет послеродовой депрессии, тревожности или еще какого постнатального расстройства психики. Я знаю женщин, с которыми такое случалось. Моя кузина Софи как-то призналась мне, что безразлична к своей дочери Джемайме. Она чувствовала, что совершенно безнадежна в качестве матери и что угодно бы отдала, лишь бы повернуть время вспять и не рожать ребенка. Моя подруга Рейчел рассказывала, что после рождения Реми на несколько месяцев попала в ловушку изнурительной бессонницы, когда лежала в постели, а в голове у нее крутилось: «Если ты не пошевелишь правой ногой прямо сейчас, утром Реми будет мертв». А вот я психически здорова. Я обожаю своих детей. За вычетом – как мне сказали, совершенно нормальных – гормональных всплесков, когда я решаю, что мой ребенок (или муж) – воплощение дьявола, я очень люблю свою жизнь. Мне нравится сидеть с детьми дома, мне даже нравится мой крошечный коттедж с неотремонтированной кухней.

Зато мне ох как не нравится, когда моя свекровь говорит мне, что мне делать в моем собственном доме.

– Спасибо за совет, Диана, – произношу я, наконец. – Это… невероятно полезно. Жду не дождусь, когда смогу воспользоваться твоими предложениями.

Мы смотрим друг другу в глаза. Мы обе знаем, что это сарказм. Но говорить об этом вслух бесполезно, потому что я все буду отрицать. Для меня это неожиданная и непреднамеренная победа, и пару секунд я ею упиваюсь. Харриет, которая все еще кричит в объятиях Дианы, тянется ко мне, и я ее забираю. Плач мгновенно прекращается. Еще одна победа.

Шах и мат.

Мне приходит в голову, что только свекровь и невестка способны вести тотальную войну, в которой никто даже голоса не повышает. Самое смешное, что будь в комнате кто-то из мужчин, он понятия бы не имел, что происходит нечто помимо приятной беседы. Если бы Олли был здесь, он, вероятно, сказал бы: «Какой чудесный день мы все провели с мамой!» В этом смысле мужчины очень просты, благослови их боже.

Арчи подходит и садится ко мне на колени рядом с Харриет, и – о чудо! – на секунду оба моих ребенка довольны. К своему удивлению, я нахожу, что мне это нравится.

– Я только хочу сказать, что не знаю, эффективно ли ты используешь свое время, – наконец произносит Диана.

«И какое тебе до этого дело?» – хочется спросить мне, но мы обе знаем, что это было бы нарушением правил. Я не должна нападать, но мне разрешена защита. Я думаю о том, как в школе играла в женский баскетбол. Я стою на воротах. Если я в своем деле достаточно хороша, другая команда не забьет. И тут мне приходит в голову кое-что еще.

– Ты права, – говорю я с улыбкой. – Ты не знаешь.

И хотя счет никогда не появится на табло, я уверена, что только что забила гол.

23

ЛЮСИ

ПРОШЛОЕ…

– Ты собираешься обменять меня на более современную модель? – шепчу я Олли.