Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

Да и вообще события последних дней повлияли на настроения в управлении. Как сыщик Мартин Рикс, возможно, и не являлся светочем разума, но как сотрудник, за шесть лет всего лишь дважды не явившийся на службу, он стал такой же неотъемлемой частью ведомства, как и изображение булавы над главным входом в его здание. Более того, выяснилось, что Мартин был обручен, и эта новость большинство его коллег просто-напросто ошарашила. Вчера в двенадцать часов в управлении провели минуту молчания в память Рикса, и молчание это стало весьма красноречивым. Коллеги не скрывали слез, и следственная бригада еще теснее сплотила ряды, как всегда бывает, когда полицейский погибает при исполнении служебных обязанностей.

Для Тули́н же и Хесса самый главный вопрос заключался в том, каким образом преступнику удалось обвести их вокруг пальца в ночь убийства. Они устроили засаду в Урбапланен, но он узнал об этом. По каким каналам, Тули́н не ведала, однако случилось так, как случилось. Затем преступник наведался в садовое товарищество, что имело бы смысл, если б ему заранее было известно, что Йесси Квиум с дочерью провели там неделю прошлым летом и потому, возможно, и теперь находились в том же домике. Эсэмэска Николаю Мёллеру отправлена еще до убийства, а если быть совсем точным, в ноль тридцать семь с телефона с незарегистрированной сим-картой откуда-то из товарищества, и это было еще более страшным открытием. Отправляя сообщение, убийца был уверен, что оно вынудит сбитого с толку неверного супруга отправиться в Урбанпланен и, соответственно, оказаться в руках полиции. Все это убеждало Тули́н, что целью преступника как раз и было заставить их признать себя проигравшими и выставленными на всеобщее осмеяние. Точно так же, как и тогда, когда он послал эсэмэску на мобильник Лауры Кьер после того, как умертвил ее. И ничего удивительного, что все это, вкупе с отсутствием реальных результатов огромной работы стольких людей, и привело вчера вечером к жесткому разбору полетов у Нюландера.

– Какого дьявола ты трусишь? Почему ты запрещаешь нам допросить Розу Хартунг? – Хесс вновь настаивал, что убийства так или иначе связаны с министром соцзащиты и исчезновением ее дочери. – Какой смысл рассматривать эти два дела порознь? Отпечатки пальцев на трех каштановых человечках – самое убедительное из всех возможных доказательство, что дела связаны между собой. И это еще не конец истории. Сперва он отчленил одну кисть, потом – обе, а теперь еще и ступня добавилась. И что, по-твоему, преступник собирается сделать в следующий раз? Да ведь это даже ежику понятно! Роза Хартунг – либо ключ ко всему, либо возможная цель.

Однако Нюландер, сохраняя полное спокойствие, вновь и вновь повторял, что уже допрашивал министра, у которой, кстати сказать, есть и другие проблемы.

– Какие еще проблемы? Ничего важнее этой у нее и быть не может!

– Расслабься, Хесс.

– Да я просто спросил.

– По данным спецслужб, за последние пару недель неизвестный или неизвестные прислали ей несколько сообщений с оскорблениями и угрозами.

– Что-что?

– И ты даже не подумал нас об этом предупредить? – вмешалась в перепалку Тули́н.

– Нет, потому что никакой связи с делами об убийствах это не имеет. Вот последний случай. Как утверждает спецслужба полиции, двенадцатого октября на радиаторе министерского автомобиля намалевали надпись с угрозами – в тот момент, когда преступник, по всей вероятности, уже преследовал Анне Сайер-Лассен.

В общем, встреча закончилась скандалом. Хесс с Нюландером расстались чуть ли не врагами, и Тули́н оставалось только попытаться избавиться от ощущения, что подобное выяснение отношений весьма однозначно характеризует ситуацию с расследованием.

* * *