Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

– Позже объясню. Нам надо узнать, какие конкретно фотографии вызывали у Беккера наибольший интерес. Возможно, таким образом мы вычислим его предпочтения. То есть надо составить список тех фото, которые он чаще всего просматривал. И, может быть, перепостил в своем компе. Мы думаем, там могут остаться кое-какие следы, важные для нас. Сделайте это как можно скорее. Но так, чтобы Нюландер об этом не пронюхал. Ладно?

– Ладно. Я свяжусь с айтишниками, как только вернусь. Но может, лучше подождать, пока не выяснится, прав ли Янсен?

– А Янсен-то здесь при чем?

– Разве он не звонил?

Тули́н чувствует, как внутри нее нарастает беспокойство. Она и думать забыла о Янсене после короткой встречи с ним сегодня утром, когда они выходили из кабинета Нюландера. Вид у Янсена был – краше в гроб кладут. Да и сам он был замкнут и молчалив, и она даже почувствовала облегчение, увидев, как Нюландер пригласил его на беседу, и понадеялась, что тот сумеет уговорить подчиненного отправиться домой. Но, судя по словам Генца, этого не случилось.

– С чего бы Янсену звонить?

– Насчет одного адреса в Южном порту. Я совсем недавно слышал по полицейскому радио, как он просил о подкреплении: Янсен предполагает, что в этом месте находятся подозреваемые.

– Что за подозреваемые? Янсен вообще этим делом не занимается.

– Вот как? По-моему, ему это неизвестно… Он организовал облаву по адресу, где, как считает, находятся убийцы.

87

Тим Янсен сидит на переднем сиденье служебного автомобиля. Проверив, сколько патронов в магазине, он со щелчком вставляет его обратно в свой «Хеклер и Кох». До прибытия подкрепления осталось не менее десяти минут, но это его не расстраивает, ведь он никогда и в мыслях не держал дожидаться подмоги. Убийца Рикса, возможно, дома, а Янсен всегда предпочитал проводить очную ставку или первый допрос в отсутствие коллег. Но теперь они, по крайней мере, знают, где он находится, – так, на всякий случай, если вдруг у него возникнут осложнения. Зато потом, когда ему придется давать объяснения, почему стал действовать в одиночку, он сможет просто сказать, что ситуация внезапно изменилась до прибытия подкрепления.

Янсен вылезает из машины, и его сразу бьет по лицу холодный ветер. В старой промышленной зоне в Южном порту смешались эпохи: здесь и высокие пакгаузы, и новые склады для индивидуального хранения вещей, и свалки, и несколько современных многоэтажных жилых домов, и все это втиснуто в весьма ограниченное пространство района. Ветер гоняет по пустынной дороге мусор и песок, и Янсен направляется прямиком к переднему строению.

Выходящее фасадом на улицу двухэтажное здание легко принять за обычный жилой дом, но, подойдя ближе, он замечает на давно не знавшей ремонта стене остаток таблички, указывающей, что когда-то здесь располагалась промышленная скотобойня. Окошко магазина и остекленная часть двери завешаны с внутренней стороны кусками черной материи, чтобы с улицы никто не мог туда заглянуть. Однако Янсен проходит дальше к въезду во двор. Совсем рядом располагается длинное строение, служившее, по-видимому, в свое время забойным цехом, если судить по эстакаде, ведущей к ряду ворот в самом здании, через которые осуществлялась погрузка и разгрузка. Еще дальше бойню окружает небольшой садик с поваленным штакетником и тремя-четырьмя фруктовыми деревьями, которые ветер того и гляди вырвет с корнем из земли. Янсен снова оглядывается на магазинчик и обнаруживает дверь черного входа. На ней нет таблички с именами проживающих, однако перед нею лежит половичок и рядом стоит увядшая елка в кадке. Он стучит в дверь, а другой рукой снимает с предохранителя «Хеклер и Кох», который держит наготове в кармане.

* * *