Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

В кукольном домике жили четыре куклы: две девочки, мама и папа. Фрида взяла двух кукол-девочек и поставила их друг против дружки. Обыкновенно она сама хотела быть куклой в зеленом платьице, потому что та была красивее, но раз Сара умерла, Фрида решила: пускай она будет в зеленом. Сама Фрида стала куклой в коричневом платье.

— Здравствуй, Фрида! Ты знаешь, что я умерла? — спросила кукла Сара в зеленом платье.

— Да, мама мне сказала, — ответила кукла в коричневом.

— Ну и что она об этом говорит?

— Говорит, что ты, значит, теперь на небе и больше не придешь со мной играть.

— Как грустно! — сказала кукла Сара.

Фрида кивнула кукольной головой:

— Я тоже так думаю. Если бы я знала, что ты умрешь и больше не придешь ко мне поиграть, я бы давала тебе все игрушки, какие захочешь, и ничего бы не говорила.

— Как жалко, — сказала кукла Сара. — Как жалко, что я умерла!

— Да, очень жалко, — сказала кукла в коричневом.

Обе куклы немного помолчали. Затем кукла Сара спросила очень строго:

— Ты ведь никому не говорила про дяденьку?

— Нет. Я же тебе обещала.

— Хорошо. Ведь это секрет.

— Но почему я не должна про это рассказывать? Это же противный дядька? — В голосе «коричневой» куклы послышались пронзительные нотки.

— Поэтому и нельзя. Дядька велел, чтобы я никому не говорила. А когда противный дядька велит, надо выполнять.

— Но ты же умерла. Значит, противный дядька уже ничего не может тебе сделать.

На это у куклы Сары в зеленом платье не нашлось ответа. Фрида бережно положила обеих обратно в домик, а сама снова пошла смотреть в окно. Как же трудно все стало из-за того, что Сара умерла!

Анника вернулась после ланча и, завидев возвращающихся Эрнста и Патрика, сразу окликнула последнего. Он хотел отмахнуться и уже свернул было в свой кабинет, но она настойчиво позвала его снова. Тогда он остановился на пороге и вопросительно посмотрел на нее. Анника взглянула на него поверх очков. У Патрика и впрямь был измученный вид, а так как он побывал под дождем, то стал похож на вынутую из воды кошку. Понятно, что человек, чья жизнь состоит из ухода за новорожденным младенцем и следствия по делу об убийстве ребенка, вряд ли может отличаться избытком энергии.

Уловив сквозившее в глазах Патрика нетерпение, она поспешила изложить ему свою новость:

— Я приняла сегодня много звонков в связи с публикацией в прессе.

— Есть там что-нибудь полезное? — без особого энтузиазма спросил Патрик.

От общественности так редко поступали ценные сообщения, что он не питал больших надежд.

— И да и нет. В основном, как всегда, звонили всякие сплетницы, чтобы наябедничать на своих заклятых врагов, и люди, у которых не все дома. В связи с этим делом поднялась целая волна гомофобии. Судя по всему, человека автоматически начинают подозревать в гомосексуализме и приписывают ему склонность к самым ужасным преступлениям только потому, что он работает в цветочном магазине или в парикмахерской.

Патрик нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и Анника поторопилась сообщить самое главное. Она сняла с пачки верхний листок и протянула ему.

— Вот на это, как мне показалось, может быть, стоит обратить внимание. Звонила женщина, отказавшаяся назвать себя, и посоветовала заглянуть в медицинскую карточку младшего братика Сары. Больше она не пожелала ничего говорить, но интуиция мне подсказывает: за этим что-то есть. Во всяком случае, следует поинтересоваться.

Лицо Патрика выражало далеко не тот интерес, какой Анника рассчитывала вызвать своим сообщением. Но ведь он не слышал, с какой настойчивостью звонившая преподносила этот совет. Ее тон резко отличался от того потаенного злорадства, которое обычно сквозило в голосе завзятых сплетниц.

— Да, в этом, вероятно, нужно разобраться, но я не ждал бы слишком многого. Как правило, анонимные звонки не дают значительного результата.